Сибирские огни, 1929, № 5

Остяки не выказали ни неудовольствия, ни любопытства, когда наша про­ мокшая орава ввалилась в их чум, как в себе домой. Закс;» гостеприимства еще си­ лен на далеком ■севере1. Поговорив с нами немного и не премину» осведомиться при этом, нет ли у нас «румка видки», остяки стали укладываться спать. Мужчины сня­ ли портки и остались в рубахах— косоворотках русского покроя и русских же штанах, подпоясанных цветными поясками. Скоро ‘дружный храп заколебал бере­ стяные стены чума. «Бабушка» Семена Ивановича подвесила над очагом громадный закопчен­ ный чайник и поставила на низенький «детский» столик несложное угощенье -ба­ ночку с рыбьим жиром, баночку с солью и черствый ржаной хлебец, купленный в фактории Госторга чуть ли не год назад. Потом она вооружилась большим ножом и быстро и лото напластала на длинные полоски свежую сырую рыбу— сырка. Мы принялись за еду. Нежное, жирное мясо сырка оказалось необычайно вкусным. Оно напоминает вкусом семгу. Проголодавшиеся, мы набросились на рыбу с откровенной жад­ ностью. Однако, другого остяцкого угощения— рыбьего жира, я решился только по­ пробовать. Но моторист уписывал и рыбий жир, макая ib «его куски хлеба. Олени Семена Ивановича находились в тундре на пастьбе под присмотром об­ щественного пастуха, и потому наша трапеза состояла только из сырой рыбы и гу­ стого, заваренного прямо в чайнике, чая. Напившись чаю, мы задумались о сне. Женщина, «е говорившая по-русски ни слова,— остяки или не обучают своих жен чуждому языку, иди запрещают им разговаривать с русскими,— опустила по­ лог у входа в чум. Иолулотухший очаг дымил слабо, и ветер, свободно проникавший в чум через многочисленные отверстия между берестяными полосами, быстро раз­ веивал дым. Дождь дробно барабанил в стены чума. Волны Оби глухо шумели, разбиваясь о берег, от которого наш чум стоял в нескольких шагах. Мы растянулись на пынивках и уснули крепким сном. Рано утром холод разбудил нас. Остяки, укутанные шкурами, еще спали, не спеша начинать новый день. Выйдя из чума, мы увидели печальное зрелище. Шторм почти выбросил наш катар на берег. Он лежал на боку, и вода заливала мотор. Все вещи были подмоче­ ны, рыба, подаренная нам Семеном Ивановичем, уплыла в реку. Пришлось звать остяков на помощь. Из соседних чумов собралось человек пятнадцать. Остяки, вместе с нами, влезли в своих неуклюжих броднях по колено в воду п с диким криком принялись спихивать катер с берега. Больше часу мы во­ зились с этим делом, и когда вернулись в чум, то нашу обувь и одежду нужно было сушить снова. Внезапно с реки донесся стук мотора. Моторист пытался пустить его в ход. Звук работающего мотора означал возвращение к культурной жизни. Напив­ шись чаю еще раз и немного обсушившись, мы покинули гостеприимный чум Семе­ на Ивановича и к вечеру, когда волнение немного стиха®, перевалили, после многих неудачных попыток, реку в другом месте. Больше-мне не приходилось впадать в первобытное остяцкое существование, но впечатления единственной ночи, проведенной в чуме веселого остяка Семена Ивановича Перчеды, навсегда останется одним из самых ярких воспоминаний пу­ тешествия по дальнему северу. И теперь, сидя в уютной комнате в большом куль­ турном городе, я шлю братский привет неунывающему бедняку-остяку, умеющем)' весело смеяться в лицо наступающей свирепой полярной зиме.