Сибирские огни, 1929, № 5

Остальные рабочие на измену вредителей ответили достойным образом: производительность труда повысилась против прошлого года на 17 проц. Повыси­ лась и зарплата рабочих— на 10 проц. в среднем. Так в глуши тайги, вдали от культурного мира, кучка рабочих и админи­ страторов, борясь с тысячами препятствий, строят первое, в огромном Нарымском крае, крупное индустриальное предприятие. А под боком у могочинского лесозаво­ да— в Игреково и Копылово на Кети, растут его младшие братья, шпальные заводы. Нарым— край скорби и уныния. Тайга, болота, мошкара, медведи. Люди — как медведи... Так изображали этот край с-сыльные писатели. Так представляют его многие и дыне. Московскому валютчику и киевскому спекулянту Парым всегда будет рисоваться гиблым местом. В Москве жены спекулянтов пугают Нарымом малых спекулянтовых детей. Но есть люди, которые не боятся страшного слова— «Нарым». Эти люди бесстрашно врубаются в сердце тайги, ведя за собой покорную, могучую машину. Машина раскорчует тайгу, перестроит ее. И чем раньше люди откажутся от взгляда на богатый и прекрасный Нарымский край, как на «гиблое место», тем скорее наступит его расцвет. Край, пропадающий втуне, должен запить свое место в общей системе народ­ ного хозяйства Сибири. Миллионы, 'брошенные сюда, оправдаются сторицей. VI/. 65-ЫЙ ГРАДУС СЕВЕРНОЙ ШИРОТЫ Жизнь на теплоходе смешалась. Еще до полярного круга встретили нас изуми­ тельные полярные белые ночи. Об их великолепии принято рассказать только сти­ хами. День рассекается лишь многократной едою. Колокол на баке бьет четыре склянки. Полночь. А кажется, что едва наступило время выходить для утренней прогулки на спардек. Левый пологий берег стелется в чуть сероватой дымке. Обь «на низу»— как море. Заливы, соры*), бесконечное количество проток. Стеклянное море воды стоит, не шелохнувшись. Черные вершины затопленных сосен торчат мрачными бакена­ ми. II над этой мрачной, сказочной тишиной одиноко висит в небе молодой, ненуж­ ный месяц. Буквы на папиросной коробке неестественно черны и четки. Лицо штурваль­ ного' подернуто мертвенной дымкой. Все кругом— 'неестественно, нарочно, призрачно, как в сказке, И тишина, тишина, тишина. Сорок лет не было на низу такого грандиозного разлива. Старожилы не пом­ нят такой большой воды. Затоплены убогие избушки рыбаков. Залит Обдорекий ле­ сопильный завод, Нангинская консервная фабрика. Выехавшие на промысел рыбаки живут на крышах избушек, ожидая спада воды. А «Сибкрайком», уверенно и осторожно выбирая путь в этом изменчивом море протоков и огромных соров*), режет тонкое стекло воды. За нами смыкается потревоженная тишина. Изумительно красив правый берег Оби от устья Иртыша вниз до Обдорска. Лепятся в уступах деревеньки. Церкви, древние, как этот край, с необыкно­ венными шпилями колоколен. Монастыри почти в каждом селе. Оплот древне; о «благочестия». Сибирский «Китеж-Град». Сюда еще не дошла водна новой, бурной жизни. Не смыты еще стены древних храмов. И рыжие попы, в роде того рыжего верзилы в подряснике, какого, позднее, *) Сорами на Обском севере называются низменные места, затопленные раз­ ливом реки.