Сибирские огни, 1929, № 4

ПРИКАЗ по 1-му дрождевин-окуренному заводу, Город, июня 1924 года. § Мною замечено, что рабочие позволяют себе -пользоваться суслом для приготовления 'бражки. Категорически воспрещаю брать сусло для означенной дели и пить бражку на территории завода. Виновные ‘будут увольняться без предупреж­ дения, как. за злостное нарушение правил внутреннего распорядка. Наблюдение за исполнением. . . . Рякин не дочитал приказа. Маленькие глазки 'сверкнули злобой. — Ах, сволочь, задним числом приклеил!—вскричал Рякин, разорвал приказ на мелкие части и разбросал по полу. Сторожиха бросилась подбирать. — Не трожь! Пусть посмотрит, как мы его приказы выполняем. Ручкина выпрямилась, посмотрела на Рякина непонимающими глазами и ничего не ответила. Вечером, убирая контору, она долго думала, как 'быть с этими бумажками. Если оставить— директор сделает замечание. Вымести— Рякин покою не даст. Решила бу­ мажки прибрать, а ©ели будет надобность— опять разбросать по полу. — А я ведь думал,— ‘это Афган’— вскричал Рякин, здороваясь с машинистом.— Мне его надо. Товарищ Ручкина, -сходя позови. Пусть придет. Ты по делу? — По делу. Рякин сел за стол, начал рыться в бумагах. Планы, отчеты, письма правления, заявления рабочих. Заявления самые разнообразные: о сложении налога за коров, о выдаче сверхурочных, -о прозодежде, о переделе огорода, о ремонте квартир, >о прибав­ ке .жалованья и даже о приеме на службу. Рякин лениво прочитывал заявления, ставил бойкие резолюции в виде: «разоб­ рать», «а где старая»?, «не худо любишь», откладывал заявления в сторону, зевал. Машинист посматривал на него и покачивал головой. Рякин положил ручку и спросил, не глядя на машиниста. — Ты чего там кляузу разводишь? На рабочих жалуешься. У на-с. этого не -по­ лагается. — Служба -обязывает. — Служба! Службист какой выискался. Тоже за директора держишься? Подож­ ди, скоро мы ему перьшгко- вставим, полетит он от нас. — Я думаю, товарищ Рякин, -вы поступаете немного необдуманно. Надо вопрос разобрать, потом выносить решение, а- не так., не с бухты-барахты. — А ты что его защищаешь? Ты нартейный? — Да- — С какого года? — С восемнадцатого'. — А не врешь? — Я этим не занимаюсь. Рякин щелкнул портсигаром. — Давай закуривай. — Не курю. Рякин взял папироску, захлопнул портсигар и заговорил, заулыбался, заглянул машинисту в глаза и даже похлопал его по спине. — Так мы с тобой, как -оба партейные, быстро договоримся. Верно, товарищ?.. Ермеков что-ли? Как тебя ругать-то?