Сибирские огни, 1929, № 4

— Павла Павловича не поймешь,—прошипел второй голое.—Он то загнет, что хоть сейчас же беги, то прикинется благородным человеком. Вы, Павел Павлович, эклектик! У вас линия беспринципная!.. — Нет, Павел Павлович не эклектик,— вступился третий.— Он против назначе­ ния к нам... таких некомпетентных ли... — Тсс!— погрозил пальцем Фофончиков,— ’беспартийным это нельзя... Вредно!.. — Так мы ж узко... без выводов!.. — Все равно!.. Вредно— запомните навсегда. Не таж-тич-но!.. — А я боюсь,—-сознался Димка,, всунув свою голову в круг—они тут, как заго­ ворщики. Стоят и разбабахивают. Да, за это одно сократят. Ей-ей!.. Мною е некоторого времени вообще обуял постоянный страх... Я... — Пустяки! Мы смело должны сказать: хотим Матвея Александровича или... того... ры... Ужели мы не скажем смело?.. — Товарищи!—укоризненно и довольно пробормотал Матвей Александрович и засуетился: — Вы тут. обсуждайте, а я— пойду... Мне с вами нельзя... не так-тич-но... Он с юркостью гимнаста нырнул к себе в кабинет... И уже из двери товарищ фо­ фончиков пустил густым хрипом: — Собственно, я против... Запомните, товарищи. Против! Чтобы меня, так ска­ зать, после... провоцировали разные там... То-есть,— сморщил он нос.— Я еще подумаю и, может быть, решу «за»... или... Дверь за ним закрылась. Другая дверь— -широкая, красная открылась. Люди моментально разбежались по столам. Носы и лбы уткнулись в папки, а глаза через очки— на дверь. Любопытство и настороженность били фонтаном из глаз. По канцелярии медленно и важно прошество­ вал Монька, а следом за ним— человек с рыжей бородой. Невзоров остался в кабинете. — Я тебя сам к Миколке Жарикову на бригаду провожу, дядя,— говорил с боль­ шой задумчивостью Монька.— Он, Миколка, мне друг. Даг-авно не виделись. Почитай, как в Сибирь прикатили? — С тех пор!— восклицает дядя.— А как это вы? С тех пор?.. — Каж? Знамо под вагоном. Пять шкетов да одна шмара, товарищ-женщина по теперешнему. Жариков— -безработным тогда -был... Тоже в роде к нам в компанию во­ шел. А теперь вот—ишь ты куда его прет! В трест!.. — Да-к ведь и ты в тресте?.. — Я! Ну, я совсем другое дело. Мне бы теперь подучиться малость, так я бы... Эх, я бы... — Что бы? — Я бы... Монька подумал, подумал и сказал: — Я бы их всех... этих... выгнал... Во!.. Рыжий засмеялся я нахлобучил на лоб мальчишке -кепку.— Молод больно ты. Надо взамен своих хороших сперва, наделать... — Совершенно неправильно рассуждаете, Григорий Ваоильич!— в самых дверях канцелярии догнал их Подобедов и цепко ухватил рыжебородого под локоть. — Вы идеалист!.. Неискушенная душа. Когда я вам расскажу что-то, вы убеди­ тесь и скажете: Монька в общем прав. После такого вступления разойтись уже было невозможно.