Сибирские огни, 1929, № 4

Б животе Павла Павловича при этих воспоминаниях разлилась теплая сладкая струя. «Сейчас... сейчас мы приобретем»— подумал он. Рука его, ласково коснулась Веры Борисовны, остановила ее. Они ’находились перед входом в мебельное отделение универмага. По улице следом за ними ползла телега. — Знаешь что, Вера. Иди туда, пожалуйста, одна. Много еще иуд водится в драгоценном отечестве нашем. Пуще всего страшна сплетня и непроверенный слух в газете. Та® сказал Павел Павлович, проталкивая супругу свою в магазин. Сквозь бем- ское стекло витрины он разглядел прыщавое, злое лиц» знакомого продавца. «Вот .(тот первый ткнет в меня пальцем. Скажет: Подобедов— шкурник. Подобедов 1 » траги­ ческие дня варшавские кровати покупает»... С чувством крайней озабоченности он записал в своем 'блок-ноте следующую мысль, которая, как ему казалось, давала отпор глупому придире продавцу. Он запи­ сал: «Пролетарское государство— государств» нищих, первое в мире. Оно не в состоя­ нии, конечно, позаботиться о каждом из нас. Умный человек это всегда учтет. Умный человек поможет государству тем, что вместе с ним подготовит и себя к обороне. Укрепление своей жизни— лучшая баррикада пт случайностей наших случайных дней. А дурак— повиснет в тягостные дни стране на шею, как камень. А я не дурак. Я запа­ сусь и 'буду смеяться, и чувствовать себя свободно, насовесть решая тяжкие, граждан­ ские дела,». Павел Павлович поставил большую точку, подчеркнул последнюю фразу и скосил глаза на окно. Вера Борисовна уже пробиралась по магазину меж рядов сияющих ла­ ком и ценами вещей. — Разве они— эти каменные лбы поймут! А ведь самый правильный лозунг дней наших, это'—крик громкий, на всю страну: «приобретай!». Вера Борисовна вдруг впала в оторопь. Павел Павлович видел, как она осматри­ валась и протягивала продавцу кооперативную книжку. Потом шмыгнула между веща­ ми. Она присаживалась на стулья, на кожаную софу, вскакивала, опять бежала и делала Павлу Павловичу в скно кажие-то непонятные знаки. Наконец, она замерла в без­ молвном восклицании,, пораженная видом дубового гардероба с зеркалом на дверке. Продавец 'С вежливой улыбкой повернул висящий на гардеробе талон. Скакнула с него огромная синяя цифра,— 120. Гардероб вовсе не входил в план. Дух сиерло в гРУДи Павла Павловича. А Вера Борисовна опять метнулась в сторону и впилась в бле­ стящую шишку гигантской, сплошь никкелированной, варшавской кровати. Талон' по­ казал—-155. Женщина оглянулась на окно, закусив палец перчатки. — Да ведь она зубами за свое счастье грызется! Эта совьет себе гнездо!— мысленно вскричал Подобедов. Одухотворенное, взволнованное лицо женщины поразило его. Он не мог больше оставаться на улице и наблюдать за тем, что происходит, со стороны. Павел Павлович хотел действовать, воинствовать за себя бок о бок с женой. Долой страх перед щербатым продавцом! Ложный стыд, прочь!.. Все— человеки!.. Твердой, спокойной поступью он входит в магазин и вежливо здоровается с щербатым. — Великий и трагический день!— говорит он.— Не подумайте, что я деклами­ рую. На демонстрации, конечно, были. Ах, грандиозность какая!.. Понимаете! Народу из годов... Кто и равнодушным к политике был— сегодня вЫшел на улицу... Да! Мы все почувствовали, сколь дорога для нас Советская Россия!.. В его голосе звенит особенная, взволнованная нота. Продавец смотрит на него во все глаза, а Павел Павлович достает ш кармана рубль; вглядывается в человека за при­ лавком и делает изумленное, негодующее лицо: — Неужели сбор пожертвований не организован? Какой азиатский у вас темп!.. • то ж... надо было делать быстро!..