Сибирские огни, 1929, № 4

тый пуговицей к розовому лицу, да и тот не возбуждал в Павле Павловиче больших сомнений. «Без носа иные .поди живут, а у меня хоть маленький, да есть». Павла Павловича: едва не -сбила с ног набежавшая ш -за угла толпа советских человеке». Все они е портфелями, все друг друга торопливо о чем-то спрашивали и никто не отвечал. Доиошиись отдельные фразы: —- Вы слышали!.. Это убийство. Что вы думаете?.. — Нет, а ты слышал?.. — Я вспоминаю выстрел в Сараево. А? Мы тогда услышали от... — ... Чорт их знает! Может и не дадут, как в девятьсот четырнадцатом. — Смотрите! Кажется, красноармейцы... хмур... — Не шепчите об этом громко!.. Подобедов почувствовал 'внезапную тревогу. Эти люди бежали так быстро, что он немедленно ехшатился за часы. — Полчаса де... С треском открылась форточка на чердаке дома напротив. По флагштоку медленно всполз в небо черный флаг. Люди остановились. Загромыхал оркестр. Павел Павлович хапнул ртом воздух. Так была вторично разбита каменная тишина. — Умер-то кто?— допытывался у встречных Подобедов.— Калинин? Кажись, он крепкий старичок. Рыков? Тоже, так будто не хворал. Да тогда бы и флаг повеси­ ли крупный. А этот маленький и лозунга пет. Видно, кто-нибудь средней руки. — Любезный,—«бранился он к постовому милиционеру.— Кто у нас отошел-то? По ком флаг висят? — Газет вы не читаете, гражданин,— хмуро ответствовал тот, а потом подумал, оглянулся по- «торонаи на толпу высыпавших из типографий рабочих и, будто смило­ стивившись, с-казал: :— Войкова убили!., как же не знать этого, гражданин! Паны его в Варшаве угробили, как нашего, дорогого товарища большевика, — А-а,—прогудел Павел Павлович и сделал понимающее лицо. Ну, теперь ясно. А я думал, что ты на посту, и не знаешь... Ну, то-то... «Эти наивные грубые дета думают, что их Войков— всем отец. Держи карман. Ну, убит, ну дрогого пошлют... Фофончиков сейчас будет тезисы готовить. Международ­ ный доклад я тому подобное. А я тут при чем?.. Пойдут наши на демонстрацию или не пойдут?.. Хорошо бы пойти...». Оказывается, в тресте даже ничего и не знали. — Ого!—-подумал Павел Павлович.— Это ломает дело... Сейчас он встанет, примет вот этакую позу, вот так он поднимет руки и прокри­ чит. Прокричит Громко, горячо, убедительно прокричит—на весь тихий, солидный трест: — Товарищи! Товарищи и граждане! Вся страна, как один человек, грусти-и-ит... И товарищ Фофончиков выйдет к нему глупый, осел-ослом. Товарищ Невзоров— бурный, как вулкан. И все -скажут: — А Подобедов-то у нас политик! II лестно и не обременительно. Гм!.. Но получилось все как-то иначе. Впрочем, не плохо получилось. Помешал торжественному вступлению Димка. Павел Павлович и рта разинуть не успел, как тот палез на него в дверях общего отдела. Торопясь, волнуясь, дергая себя за кончи® сизого вихорка на щеке, о-н услужливо разложил перед товарищем базар трестовских дел.