Сибирские огни, 1929, № 4

—• Товарищ Зурнин, это чё же тако будет? Где такой закон— разор. Бог-от где? Трудящийся можно сказать сызмалетства... — Июда!— крикнул кто-то на него. — Лисой нрикинулся! Гони его, товарищ Зурнин! Гони!— ревели мужики. Дмитрий Седов хохотал над схваткой Матрены с Рыклиным. Герасим шептал Орефшо Лукичу что-то, но он в шуме, в криках не слышал: — Вот оно, вот оно когда в точку,— вертелось и теснило радостью,— вот когда наша берет,—-схватывая разноголосые выкрики думал Зурнин. Орефий Лукич не в силах был остановить расходившегося собрания, да и не хотел этого делать до времени. — Пусть покричат, пусть наломают хвоста толстосумам, пусть на этом при­ мере поймут, что ячейка не за себя стоит только. О крутом характере Погонышихи Орефий Лукич много слышал рассказо знал, что эта баба, как и сестра ее Виринея Мирониха, по «ошибке» родилась ба­ бой и что такие бабы в старое время атаманшами были, но в «действии» видел ее впервые. Погонышиха уже вместе с юлившим Рыклиным теснила Автома Пежина и казалось, что вот-вот перейдет в драку. — На тебя, кобеля черного, очибуривала лето-летенскос на покосе. Платил! Нас..ть мне на твою плату!— Матрена каждому из них припоминала мать, отца, бабушек и прабабушек. — Тьфу, тьфу, скверность, поганка!—-плевался на ядовитые выкрики По­ гонышихи «богобоязливый» Мосей Анкудиныч. — Ставлю на голосование!— закричал Орефий Лукич и его голос потерялся в ближних рядах. Но через минуту шум смолк и уже все снова от бревен собрались к сельсоветскому столу. — Кто за? Мосей Анкудиныч проворно вскинул руку и тотчас же защупал маленькими колючими глазками руки поднявших. — Восемь! — Кто против надела кулацкого элемента землей ? Мосей Анкудиныч опустил голову, услышав шум вскинутых кверху рук. — Предлагаю комиссию! — Правильно! Комиссию! — Товарища Зурнина! Петухова! Седова! Погонышиху!— под общий смех собрания выкрикнул Акинф Овечкин. — Овечкина!— закричала в свою очередь Матрена. — Омельяна Прокудкина, Свищева, Пилегушку! Мужики выкрикивали фамилии друг друга, норовя все войти в комиссию. — Вот теперь загуляем на радостях!— крикнул Дмитрий Седов Автому Пе­ жину, когда стали расходиться с собранья. Пежин отвернулся от Седова. К Пежину подошли Мосей Анкудиныч, Рыклин, Самоха Сухов и они по безмолвному уговору отправились к попу Амосу. Поп Амос не выходил на люди все праздники. В церкви, когда, служил, то взглядывал на свою паству такими глазами, как будто вот-вот хотел нехорошо вы­ ругаться. В день собранья, с раннего утра, Амос Карпыч заперся у себя в комнате и тянул кружку за кружкой крепкой медовухи. Когда вошли к нему с поклонами Мосей Анкудиныч и остальные мужики, поп Амос сидел уже пьяненький и тянул сквозь слезы в нос на «шестой глас» : — Ра-зде-яиша риза моя и об одежде мо-ей ме-та-ша-ааа жребий.