Сибирские огни, 1929, № 4

— Трогай, Селифон. — Штанислав Матвеич, со мной садись-ка, у меня сено подослано,— крикнул в темноту двора Герасим Андреич. Выехали на-рысях, торопясь добраться до пасеки Мосея Анкудиныча, где зи­ мовали заработанные в разное время Станиславом Матвеичем двадцать один улей пчел. Плотниковых пчел до выстава, по последнему санному пути решили свезти в омшанник Герасима с тем, чтобы по «выставе» пчела облеталась на новых ме­ досборах без урону. — Главное, это согдас в артельном деле,— начал Герасим, когда выехали за деревню.— Согдас, распорядок и опять же еще смирная баба. Но ежели, оборони бог, бабе волю дать, то любая баба мужика с ног сборет и какую угодно артель в разброд пустит. — Это ты совершенно резонно говоришь, насшет бабы-то, Герасим Андреич, баба-то она, котора, не приведи бог, кака хична бывает,— отозвался Станислав Матвеич, по-вятскому обыкновению сильно окая. — Так же вот у нас в Вятской губернии, в Малмыжском уезде, в селе Гла­ зове, плотника одного, молодой артельный мужик был, собственная жена из озор­ ства ли, из злобы ли в праздник заставила верхом на себе через всю деревню про­ катить. Што бы ты думал, Герасим Андреич? Ведь задавился мужик, задражнили, проходу не давали: Воронко, да Воронко. А ты говоришь... Нечистого с ног свалит баба, не токмы што. Примеры и бывалыцинв 1 на разные случаи жизни Станислав Матвеич, не­ смотря на то, что в Сибири жил уже давно, всегда приводил из быта Вятской гу­ бернии и Малмыжского уезда. — Пошевеливай, пешевеливай, Селифон. Отбеливат. В предутренней мгле добро пофыркивали лошади, постукивали на раскатах сани. Дмитрий и Селифон помурдыкивали песни и время от времени покрикивали на лошадей. Под гору кони пошли еще резвее. — У па-секи-то сдер-жи, да в по-во-ду све-дем, скользко поди. — Знаю,— откликнулся Селифон. Все знакомо в этих местах Солифону. В каждом омутке Крутишки хайрюзов ловили, по увалам впервые промышлять учился. Сейчас будет пасека, К горечи примешивается непонятное чувство страха. Вот сейчас из избушки выйдет дед Агафон, узнает его, отвернется и пойдет обратно в избушку, не поклонившись на его поклон. Селифон под-уздцы сводил коня по крутому раскатистому увалу. Выглянула из-за поворота дорожки пасечная избушка с навесиком, сделанным руками Сели­ фона. — Вы, Штанислав Матвеич, здымайтесь потихоньку в гору, а я на минутку забегу к деду Агофону, банку пороху в городу наказывал купить, дак отдать надо... Герасим Андреич вынул из пазухи фунтовую банку пороха и свернул к из­ бушке. — Держи Мухартушку-то, Мухартушку-то держи!— не утерпел он, видя, как молодая кобылка, скользя под гору, то и дело попадала ногами в вязья саней передней подводы. Когда открыл дверь избушки, то, еще не переступив порога и не рассмотрев никого, почувствовал недоброе. Запах разлагающегося мяса шибанул так сильно, что Герасим даже попя­ тился от двери. — Агафон Евтеич, да ты живой? Опасливо заглянул в избушку.