Сибирские огни, 1929, № 4

К А. А. Боброву попал третий брат Се­ рафим, инженер, которого пришлось по протекции устроить производителем строительных работ. Серафим Бобров рассуждает: «Я люб­ лю Пушкина. Архитектуру и хорошие ко­ стюмы. На остальное мне плевать». Прия­ телям рассказывает: «Братец Петр вчера справлял именины. Цвет знати собрался, предисполкома Сергеев препожаловал, се­ кретаря парткома Моисея приволокли. Этот растяпа и глаза выпучил: фарфор, хрусталь, цветы, лакеи во фраках, шам­ панское щелкают, точно семечки лу­ щат». Слухи о том, что фабрикант Бобров «всех исполкомовцев поит... с оркестра­ ми... с девочками...» возникли не в среде организованных рабочих, а среди город­ ских обывателей. «Говорили о стотысяч­ ном приданом, которое дал Петр Алек­ сандрович за дочкой». «Не зря он в гору идет, брат— предсе­ датель треста, дочка за председателем исполкома. Попробуй ему что-нибудь, живо по телефону: «Зятек, на меня фин­ инспектор наседает»— и готово». Наконец, «гром грянул неожиданно. В «Правде» напечатан фельетон «Своя ла­ вочка», в котором вскрывается весь гной­ ник. Из центра приехала авторитетная комиссия. После заседания в парткоме они отправились в район по заводам. Зара­ ботали бухгалтера, приехавшие из Моск­ вы, заработала ревизия Наркомтруда, об­ следовали Постройки. Все материалы по­ ступали комиссии из центра. Лялька просит мужа написать опровер­ жение, он отказывается: «Бесполезно».— «Христос воскресе! Ты с ума сошел, гу­ бернатор, тебе наплевали в физиономию, а ты...». После продолжительного обследования атмосфера разрядилась. Виновные полу­ чили возмездие. Председатель правления Химтреста снят с производства и назна­ чен в Берлин, в заграничное представи­ тельство (!), чему была особенно рада Тамара Леонидовна, тем более, что те­ атр «Бродячая кошка» пришлось за­ крыть. Серафим Бобров с должности про­ изводителя работ понижен в помощники нового производителя. Секретарю парт­ кома Моисею дали выговор «за отрыв от масс». Предисполкома Сергеева переве­ ли председателем губисполкома в дру­ гую губернию. Инженер Анненков стал занимать только одно место «по метал­ лургии» и попросил жену, вместо червон­ ца в день, расходовать только семь руб­ лей. Безнаказанным остался лишь фабри­ кант Петр Александрович Бобров, «кото­ рый продолжал кормить всю Россию шо­ коладом». Член обследовавшей комиссии на про­ щанье говорит Сергееву: «У тебя баба— ничего», а секретарь парткома провожает Ляльку на станцию. Так «отображена» великая эпоха пер­ вых шагов социалистического строитель­ ства. Нас во всей этой гнусной истории боль­ ше всего интересует: какое отношение к контрреволюционной агитке Грабаря име­ ли партийные руководители издатель­ ства и остаются ли они еще в наших ря­ дах? П. Оборин*). ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ В конце 1928 г. владивостокский Кубуч выпустил в свет «Настольный спра­ вочник—Дальневосточный край» (стр. 167-(-78). На выходном листе этого издания напечатано: «В составлении справочника принимают участие профессора и науч­ ные работники Государственного Дальневосточного Университета, научные ра­ ботники Далькрайплана и др. видные научные силы ДВК». Принимали ли они дей­ ствительное участие в составлении справочника, я не знаю. Что же касается меня, то, хотя первые 11 страниц книги, посвященные истории ДВК, заимствованы из книг проф. Огородникова (прим. на 9 стр.), я впервые узнал о своем «участии в составлении» справочника только месяц спустя по выходе его в свет. «Привлечение» меня к составлению книги произошло, так сказать, заочно и выразилось в том, что предприимчивые и беззастенчивые издатели без моего ведома буквально перепечатали из 1 вып. II ч. моего «Очерка истории Сибири» (стр. 54-107) только одну фактическую историю завоевания русскими .нынешней территории ДВК и XV II-XV III вв. Все общие положения о завоевательном дви­ жении русского торгового капитала на востоке они самовольно выкинули из тек­ ста при перепечатке моего очерка. В частности, издатели выбросили то место на С л а апРеЛЬГКОМ номере «Настоящего» член бюро кружка «Друзей Советской Книги», б. секретарь ячейки '-иокраииздата, т. Оборин назван представителем «либералов, примиренцев и попустителей* за то, что нашел У Кервуда некоторые достоинства (слова т. Оборина в «Настоящем» приведены неверно: он не говорил—«у Шервуда нет ничего вредного*). Помещенная рецензия т. Оборина говорит достаточно ясно о том, насколько правильно причислять ко К •£°пустителям>* Что касается особого мнения о Кервуде, то вопрос решается не криком, а Г