Сибирские огни, 1929, № 4

очень много, а в этом, «много» немало лишнего, чего, по моему мнению, ни в ко­ ем случае нельзя отнести за счет указанного"произведения. В «Коротком ударе» Несмелое рисует картинку из той великой трагедии че­ ловечества, в результате которой оказалось «убитых и умерших от ран 10 милл. человек, раненых было 20 милл. человек, из них тяжело раненых, оставшихся пол­ ными инвалидами, было 3% миллиона человек», кроме того, «израсходовано было одиннадцатью воюющими государствами за 4 года войны 295 миллиардов долла­ ров, при общей сумме национального богатства в 567 миллиардов». И тому, кто во время империалистической войны был в царской армии в качестве «серой скотинки»,—более чем понятен рассказ «Короткий удар». И ничего, кроме ненависти к такой сволочи, как Корнилов, Гурко и им по­ добные, чтение «Короткого удара» вызвать не может. Для подтверждения данного положения приведу выдержку из «Короткого удара»: «Он (речь о Корнилове) ни на секунду не задумался над тем, что переживают теперь люди, которые через полтора часа по его приказанию должны будут броситься на немецкую проволоку и под беспощадным захлебывающимся огнем пулеметов рвать ее привинченными к штыкам автоматическими ножницами». «Да и люди ли должны броситься на про­ волоку? Люди— это то, что мыслит, говорит, сопротивляется. Люди—это то, с чем очень трудно иметь дело». «Там, где пять минут тому назад, в трехстах двадцати шагах от русских солдат висели на проволоке скорченные оснеженные трупы кре­ стьян Сибири, Великороссии и Украины, доблестно, как писал Корнилов в приказе, ворвавшиеся в паутину немецкой проволоки,— теперь гудело, грохотало и броса­ ло дымом, землей и кольями красное пламя. И вместе с ним в голубое бледное зимнее небо летели руки, ноги и головы. Солдаты смотрели в бойницы, и глаза у них были круглыми с пустотой дикого ужаса в зрачках». При соответствующем социально-политическом освещении и умелом подбо­ ре фактического материала, рисующего ужасы империалистической бойни, «Ко­ роткий удар» может быть с успехом использован как в школе II -ой ступени, так и в избе-читальне. «Лицо денег»— Чертовой. При чтении этого рассказа, действительно, напра­ шивается вопрос: кому это нужно, кому интересно пережевывание такой трухи? Ненужность, необычайная «легкость» данного произведения подтверждает­ ся еще и следующим: читается с трудом (очень уж нудно), а прочтешь—назавтра же никак не впомнишь, о чем читал. Еще, разумеется, курьезнее с таким художественным произведением, как «Бунт»—Анучиной. По своей пустоте и истошной нудности рассказ, пожалуй, рекор- ден. К тому, что было сказано о «Лице денег», здесь можно еще добавить об оче­ видной надуманности и «вымученности» рассказа; более же полной характеристи­ ки авторской незадачливости не найти, как в лице одного из «героев» рассказа— Зуды. В № 6 «Сиб. Огней» хорош рассказ Сорокина «Симу». Для рядового чита­ теля очевидным стает рост «Сиб. Огней» . Меньше уж поет «с чужого голоса», «полновеснее» его учительное слово; в дни великой стройки Сибирь начинает на­ ходить своих художников слова, все чаще и чаще появляются на страницах «Сиб. Огней» весьма ценные как по своей идеологической сущности, так и по художе­ ственному оформлению— вещи. Першин.