Сибирские огни, 1929, № 4

Это дело, конечно, никакого отношения к нашему найму рабочих не имело. Вспо­ мнилось только потому, что Дмитровка— в 25 километрах от Тагны. Там ясли и элек­ тричество, здесь козы и скипидар. Тем не менее, нанявшиеся к нам ребята оказались молодцами. Занятый козьим инцидентом яредсельсовета сказал так:— Рабочих? Хм, ишь ты... Страда ведь... Разве Кравченку? Он может. У него все одно нечего жать.... Кравченко— партизан и весельчак. И голь перекатная. Если бы не водочка, был бы деляга на все сто. Он спросил, сколько надо людей, и через два часа обязался от­ ветом. Через два часа артель была готова. Оказалось желающих много. Но Кравченко крепко проверял каждого. Взял своего знакомца, иолу-крестьянинд, полу-рабочего, тра­ гического человека, которого неумолимо тянула к себе промышленная Юзошеа и неумо­ лимо не отпускала от себя земля; взял трех комсомольцев и двух, которых может быть примут в комсомол. Секретаря комсомола, который оказался секретарем потому, что был сносно грамотным,— не взял, так как тот был за что-то намечен к выкидке. Со­ бралась хорошая артель. По совести сказать,— мне с такой артелью еще не приходи­ лось работать. Собрать артель в лес— не так просто. В лесу много причин и возможностей для бузы. Вам остается до конца данной ветки— полвилометра, на чае работы. Но уже семь вечера, нормальный день вышел. До стана километров пять. Если бросать работу, то завтра снова надо додать десять километров на переходы к работе и с работы. Полдня потеряно. Полдня на полкилометра— это расточительно. И вот можно отказываться и поднять бузу и формально оказаться правым. Некоторых это соблазняет. Тогда работа * не веселит, а это плохо. Случалось, когда артели «рабочих» начинали пред’являть в лесу вздорные тре­ бования. Производитель работ отказывался их выполнять. Они избивали его и уходили. Bee это я говорю потому, что название главы Позволяет. И почему бы не про­ честь о козах и бузотерах! Разве полезнее читать о том, что наш округ бандитский? Если так,— извольте: наш округ бандитский. Бандиты вертелись до 1926 года. Только в 1926 г. вычеркнули последнего, легендарного циклопа Развозжасва, который под ко­ нец карьеры «ходил один» и любил играть на гармошке. А кроме Развозжасва были еще Донской, Волков, Черных. Почти каждый райои и каждый тракт имел своего бандита и свои легенды. Особенной деятельностью выделялся Якутский тракт. Может быть по­ тому, что вдоль его лежат богатые деревни,— точнее: деревни, где были богатые семьи, резервы неуловимых и невидимых дружин. Но когда невидимых увидели и ущемили,— видимые лощули легко и просто. В Тагнинском районе был некто Замащиков, кулак из Троицкого завода, где когда-то купец Патушинский гнал спирт. Между прочим, красивый завод, хорошо расположен, кругом много удобной зе­ мли, недалеко лес, 18 километров от ж. д. Но завод обезмашинен и заброшен. Обшир­ ные постройки рассыпаются. Хорошо б все-таки шевельнуть мозгой: на что-нибудь да годится завод. Пролетариат там есть. Так вот— Замащиков. Наши комсомольцы много и охотно рассказывали о нем. Замащиковская фирма охватила большой район. Троицкий завод, Зима, Холмо- гой, Голуметь,— все богатые села, й Голумети, например,_12 мельниц. Площадь— в среднюю зауральскую губернию. Но год за годом Замашикова отжимали в Тайгу, и, наконец, он зарылся в землянку где-то у Оки, за поселком Таежным. Эту грань перей- Tlt ему было невозможно,— далеко бы остался хлеб. Наши комсомольцы пели: Не вейтеся, чайки, над морем,— Вам негде, бедняжкам, присесть. Слетайте в Зиму, край далекий, Снесите Замащику весть. Далеко, в Таежном, на фронте