Сибирские огни, 1929, № 4

Счеты всегда внушают уважение и тоску. Я знаю это и тотчас бросил счеты и наладил ему ящик, И потому, что я решительно отодвинул счеты, он вошел, сел, снял шляпу и вытер со лба пот. Сколько мне приходилось шататься но дорожному делу, но я не помню, чтоб кто-нибудь и когда-нибудь сказал, что тшш -то дорога построена хорошо. Обязатель­ но инженеры ошиблись: вот ту горку надо было обойти, тогда бы не хватили болота и пошли бы прямо косогором до сворота, а то вот сделали крюк, и теперь после дождя на дороге грязно... Нигде, как в этом деле, не применима так поговорка о равном коли­ честве голов и умов. Данилыч пришел с поправками: существующая дорога, которую мы проверяли, плоха, не годится. Надо новую, которая будет прямее и суше.. Если понадобится, он в своем обществе найдет, сколько угодно подписей. Я оборонялся, как мог: я, дескать, не начальник; начальник на работе, будет ве­ чером. Я рядовой техник и поэтому со мною вряд ли полезно говорить. Но дорога, де­ скать, по-моему, уместна и требует лишь ремонта, и зачем же, мол, строить новую, когда есть старая. У нас, дескать, много мест, где совсем никаких дорог нет, а надо. Едва-едва удалось мне свернуть его с этой благодарной темы, и то лишь после того, как он выложил все свои козыри: на две трубы меньше, на семь верст короче, без болот и по суглинку. Я уже слышал о нем и очень ждал, когда он кончит свои техниче­ ские импровизации, чтобы поговорить с ним об его успехах. Он тоже почти ребенком ушел от отца, потому что у тдго нечего было есть. По­ ступил на железную дорогу мальчиком рассыльным. Потом перешел на лесопильный завод. С годами выбился в агенты по лесозаготовкам. Все время усердно занимался грамотой. Если бы человеческую силу, особенно смолоду, не расходовать неоплатно, по пустякам, получился б заряд, опасный для окружающих. Диалектика природы—-оче­ видно природы (или социального бытия?)— такова, что человека поражают страстиш­ ки. Избыток сил испаряется. Данилыч стал хорошо грамотным человеком. В свои 60 лет он высок, еще не очень тяжел, широкоплеч, румян и сердечно ласков. Если его и точили когда-нибудь страстишки, то очевидно запас сил в нем был велик. На заводе, от которого работал Данилыч, искалечило рабочего. Данилыч стал хло­ потать за него о пенсии или пособии. Данилычу ответили: -— У нас не благотворительное учреждение. Данилыч понял, что и ему хозяева могут также отказать, случись е ним беда. Вот почему он стая пахать землю гаа Китайской заимке, которую присмотрел, шатаясь по лесам. Сразу же определилось, что все сердце Данилыча на стороне культуры: дедов­ ская соха и застывшие вековечные формы хозяйствования не сообщали труду радости, не родили восторгов творчества и достижений. Данилыч перешел на плут. — Из других деревень, как на ярмарку, ехали посмотреть на эту диковину, бросали даже работу. Теперь мне Данилыча слушать интересно. — В первые же два года в округе появилось 32 плуга, а нынче сохой никто не пашет. А вы знаете, что значит сковырнуть крестьянина хотя бы с сохи на плут? Голубые, чуть полинявшие глаза Данилыча, светятся маленькими точками, не в зрачках, а по радужной оболочке и по белкам. Это оттого, что глаза намокли от во­ сторга. — Только вот плохо, что сенокосилки у нас не приживаются. Кочка душит, а сенокосилка любит ровное место. 13 л. «Сибирские Огни».