Сибирские огни, 1929, № 4

— А вот газета «Батраж» пишет: шестьсот лет... У икнего царя» будто три сына была. Один котел, чтобы у таи их баб ноги, были настоящие, без уродства, как, скажи:, у нашив; другой— чтобы ноги маленькие были, в коробкак росли, третий— штоб сербд- ка наполовину: одна нога маленькая, другая побольше... От этого и война пошла, а по­ том революция сделалась... И будет она 600 лет. — Ты что-то путаешь, Демьян. Не может газета так писать. — Сам читал,— твердо сказал Демьян.—Они своим девчонкам с малолетства ноги в кожу зашивают. Икние бабы едва кодят, толкни ее— никак не устоит. Я сам в Стретенске видел... Демьян говорил это убежденно. Значит,— возможно, что читал. Какой-нибудь шутливый фельетон. Только принял всерьез. Шутки— опасная штука. — Ну, хорошо... А почему тебя так занимает Витай? — Ни черта правды на свете нету-к,— неожиданно сказал Демьян, но так, как будто отвечал на мой вопрос.— Я у ник в Култуке, где теперь баба живет, на мелыгаце сидел. Наладил им мельницу, а то до меня ничего ни молола. На плотину одной земли возов 70 навозил. Тут старый мельник под меня борьбу подвел, чтоб сшибить меня, значит. Я— 'в треском. А там его зять секретарем сидит. Ты, говорит, батрак, союзный, пособие получаешь, а мы на это пособие налога платим. Нечего тебе на мельнице си­ деть. Тут я в союз, да в суд. 28 рублей присудили мне, а надо было 280. Ни черта пра­ вды нету-к... Я еще сужусь с ними, не согласен на 28. Говорил бабе, не отдавай им без меня ничего. А она взяла, да отдала-к все мои расписки с ними-к. Мне доказать-то и нельзя, сколько я просидел и что землю возил. Нет,— Демьян безнадежно ковыльнул рукой,— нету правды на евете-к, не выкодит. Вот с вами: работа не тяжелая, неле- вир— кака в нем тягость, коть-бы и носить его? А то же не выводит... — Почему же на выходит? Чего тебе нехватает у нас? — Не выкодит,— упрямо повторил Демьян.— Уразаевцы вон говорят,— коть сейчас вписывайся к ним: земли нарежут, лесу дадут. Ставь избу и живи. Сразу-то где же возьмешь? По поленцу, по жердочке надо собирать... А только, говорят, нашего брата, батрака, не вписывают. Надо 400 рублей и из батраков выключаться. А тогда пособия, однако, давать не будут. — Значит, ты хочешь 'своим домом осесть? — Как это? Ну да, кочу. Так-то шататься тоже толку нет. Пойду я ,’ однако, к бабе, заберу все стажи (у,меня много этих стажей), стукну девчонку топором но го­ лове, возьму ее сердце и пойду, куда глаза глядят... Разве только жалкость не позволит. — Чего ты мелешь? Зачем же девчонку стукать? — А чтоб не мучилась. Вон пират (в роде разбойников есть такие) назывался Ри- нальда, тоже, вак затравили его, стукнул своего парнишку и взял сердце. От этого, от сердца, написано,, ему удача была. Говорили тоже,— укоризненно смотрит на меня Демь­ ян японскими глазами,— коллектив-коммуна придет. Ну, думал, моя тут удача-к. Нп черта не вышло. И не выйдет, однако, если люди будут борьбу подводить друг под друга. Полторы недели ходил со мной Демьян и полторы недели жаловался на свои не­ удачи. Говорил он со мною охотно, но смотрел на меня, как казалось мне, свысока. — Чудак ты, Демьян,— оказал я ему.— Говоришь ты: коллектив-коммуна при­ дет. Как будто она в тебе сама на колесах приедет. Ее строить надо, как ты строил мельницу, бороться, как боролся с водой... — Э-к!..— хмыкнул Демьян, пожевывая прута».— Кабы правда была на свете... А то мельник борьбу подвел и присудили только 28 рублей. А надо было 280. — Так ведь мельник твой естественный враг, а что присудили по-твоему мало, так ты сам документов не представил. — Они у меня все были, да баба отдала-к. Они хитрые,— пришли к ней; Демьян, говорят, велел нам взять... Она и отдала. Что ж, ее бить? Бей, воть до смерти, а «уд не верит. Я не стану бить: не корошо, бесполезно. С вами тоже ни черта не выводит. Не-