Сибирские огни, 1929, № 4

Пихтач все реже и реже становится, лиственницы попадаться стали. Седло­ вина совсем уже недалеко, а на седловине у старого обомшелого листвяга, в сухом дупле, обложенный пихтовыми ветками капкан. Выдержался поди за зиму— куда с добром. Чем выше, тем все больше и больше стало попадаться бурых и сырых про- галызин. — Само пастьба зверю по эдакому-то солнцепеку. А он хитрый, на куреш- ки в это.время падкой. Запор внутре расшибают курешки-то. А мы его тут на ку- решках-то в капкан. Солнышко даже сквозь зипун пропекать начинает. К капкану подошел кре­ стясь. Крестясь открыл дупло, заставленное, и с усилием извлек оттуда ловушку «самоковку» с длинной железной цепью. Огляделся, точно прислушиваясь, по охот­ ничьей привычке и уверенно шагнул с капканом на потную проплешину. —- Самый раз здеся. В выбоинке на солнечном угреве капкан лег плотно. Жесткие пружины послуш­ но сжались под напором березовой «невольки», чуть слышно щелкнул язык, напра­ вленный опытными пальцами в зуб насторожки. Страшная сила медвежьего капкана взнуздана тонким язычком чувствительной насторожки. Агафон Евтеич снял шап­ ку, закрестился и зачитал: — Как радуется и веселится мир-народ светлому христову воскресенью, еветлой христовой заутрене, так возрадуйтесь и возвеселитесь все рыскучие звери моим ловушкам, моим пастовушкам. Как подходит мир-народ к животворящему кре­ сту безодпятошно, безоглядошно, безотворошно, так бы шлитбежали рыскучие звери со всех четырех сторон в мои ловушки, в мои пастовушки, так же безодпятошно, без­ оглядошно, безотворошно. Аминь. И ударился лбом Агафон Евтеич в сырую землю и снова дважды прочел на­ говор и снова дважды поклонился в землю, заключая поклоны короткими аминями. Свободный, как орел в небе, погуливал на высоте хребта парной ветер, ше­ велил верхушки лиственниц и по бесконечным падушкам, ключам и речкам разно­ сил древнее моленье старого зверолова. ...Аминь... аминь— слышится деду Агафону, припадающему лбом к земле, в едва уловимых звуках ручья, пробивающего путь под снегом. На коленях, бесшумно скользя вокруг капкана, Агафон Евтеич укрыл его легким слоем прошлогодней хвои, бог весть откуда занесенными на вершину из падей осиновыми листьями, блеклой травой, растрепав ее так легко, как будто бы она век свой росла на предательском капкане. Отцолз в сторону, припал к земле, примерился глазом— хорошо. Поднялся, отошел еще дальше и потерял место, где скрывалась ловушка. —- Шибко хорошо. Обошел с другой стороны, минуя снежные надувы, и вновь припал к земле глазом. — За под лицо. Снова подошел к капкану, поправил две-три вз’ерошившихся веточки, приме­ тал сухобыльником коряжистый «потаск», снял шапку и трижды размашисто пе­ рекрестил капкан. — Стой со восподом. Солонец на Чаишном солнцепеке самый ранний, самый добычливый. Где бы зверь ни ходил, выбравшись из берлоги, а Чаишинский солнцепек не минует. — Гляди, дак этой же ночью зверишка должен быть, не миновать ему этим хребтом с маралушкинских солнцепеков попадать, а то и здесь пастись будет, долж­ но дивно там еще снегу быть.