Сибирские огни, 1929, № 4

то ни было, машине пришлось сделась крутой поворот для того, чтобы избежать столкновения е животным. Так, мы прибыли в аул, в настоящий казакский аул. Нас окружили кочевни­ ки, не мыслящие о переходе на оседлость. Казаки трогали руками кузов машины, смотрелись, как в зеркало в автомобильные фары, кричали, смеялись, подходили здороваться за руку и каждый из нас вынужден был обменяться рукопожатием, по крайней мере, с сорока казаками. — Кумыс есть?— спросил один из нас. Сейчас же нас пригласили нить кумыс, при чем я расслышал, как один по­ жилой казак сказал другому: -—- Смо'гри, если они будут давать за кымыз деньги, не бери. Однако, здесь еще патриархальные нравы. Соблюдается древний закон госте­ приимства. — Хорошо живете, свободно,— говорю я.— Гоняете но степи стада, как ва­ ши деды гопяли! — Гоняем!— смеясь, отвечал пожилой казак.— Не так хорошо гоняем, как прежние баи гоняли, но все же жаловаться пока нельзя. Только ходит слух, что с будущего года дадут нам норму земельную, хотят, чтобы мы перешли на оседлость. Говорит спокойно, без гнева. — Совхоз эти земли забирает. Ну, что ж... — А баи у вас где?— спрашиваю я. — Нет у нас баев. Клянусь, нет. Вот пойдем по юртам, попробуй найди бая. И мой спутник, схватив меня за рукав, тащит в юрту. - В первой юрте чистый ковер, довольно много сундуков с медной и алюми­ ниевой отделкой. — Середняк. В следующей юрте погрязнее— ковров нет, в углу почему-то овца. Над та­ ганом— варево’ — Бедняк. Так обошли добрую половину юрт.— Бедняк, середняк, бедняк, бедняк, серед­ няк, бедняк...— монотонно и торжественно показывал мой спутник.— Где баи?— торжествующе крикнул он, наконец.— В какой сундук спрятался,— скажи .мне? — Ладно,— взмолился я.— Пойдем в ту юрту, где все наши сидят. — Бая нет,— резюмировал казак,— Его в Актюбинск сослали. Кауфман сидел на ковре, растопырив ноги, и пил кумыс. — Мне надо много подвод, много возчиков,— говорил Кауфман.— Возить на Чаглинский совхоз камень, солому, глину. — Да, да,— кивая головами в знак согласия, повторяли киргизы, сидящие ьокруг Кауфмана на ковре. — Мы это можем,— заявил один из них, видимо, аульный старшина,— Как твое имя, анджинер? Каупман! Хорошо, я запишу в книжку. Он вынул из-за пазухи блок-нот и, записав, протянул нам. — Так я записал? Видимо, он умеет писать по-русски,— подумал я, но к моему удивлению, фаг- милия производителя работ была записана не русскими буквами. Стенографических загогулинок «арыби»,— арабского шрифта,— я так же не увидел. Кочевник, еще не перешедший на земледелий, писал латинским шрифтом. — Яналиф!..— воскликнул я.— Вот здорово! — Да, да, латин,— деловито ответил казак.— Учитель ездит в аул,- Учит нас. Учимся. 12 л. «Сибирские Огни».