Сибирские огни, 1929, № 4

маслянистого чрева машины, и торопливо доложил мне те данные совхоза, которые считал наиболее важными: — Земли у нас много, но и работы над ней будет немало. Отдельные участки очень хороши, но кое-где слой чернозема очень неглубок и приходится при вспаш­ ке захватывать глину. -—- Точной картины дать еще нельзя. Рано. Почвоведы не вернулись с изыс­ каний. Есть сведения, что найдены очень удобные земли там, где вовсе никто не ожидал. .— Район довольно- засушливый. 250 миллиметров годичных осадков, при чем на вегетационный период приходится лишь 72 миллиметра. Снеговой покров не выше 3 вершков. Сильные ветры сметают снег с этой ковыльной степи. -—- Вода? С водой неважно. За пятнадцать лет из трехсот двадцати семи за­ ложенных скважин лишь семьдесят шесть дали пресную воду. Велик процент и во­ все безводных скважин. Здесь имеют место резкие колебания подпочвенных вод. — Словом, здесь будет над чем потрудиться. Сюда нужно целую армию поч­ воведов и агротехников, здесь нужно будет соорудить мощные щиты лесонасажде­ ний, защищающие совхоз со стороны господствующих ветров. Надо искать и дру­ гие способы задержать на полях влагу. — Нужно упорно и не скупясь в средствах, производить глубокое бурение. — Нужно изменить лицо степи. Нужно взять от этой земли максимум того, что она может дать. 1» посеву будущего года совхоз поднимает 34.000 гектаров целины. В среднем в урожай будущего года можно ждать пудов но шестьдесят с десятины. Пространство большое и неровное— в одном участке, может быть, удаст­ ся взять сто двадцать пудов с десятины, на другом— тридцать пудов. ■— Кто знает? Берем целину! Пробуем! Наступает ночь. Народ разбредается на отдых но палаткам, но временным сарайчикам, по избам и хлевам бывшего крестьянского хутора Брусиловки. Где-то в черной степи дрожащим, усталым, белым огнем маячат фары запоздавшей ма­ шины. За складом ревет верблюд. В строительной конторе еще не снят. Через от­ крытое окно я вижу фигуру студентки-практикантки. Она что-то чертит. — Это черновики, черновики,— говорит она кому-то. Весь совхоз еще в черновике. Гигантский черновик, спешно вычерченный на зеленой плоскости степи, оживает. Американские машины, азиатские степи, московское упорство— советский хлеб. I I . НА РАЗНЫХ БЕРЕГАХ Черлакскин совхоз лежит в пятидесяти двух километрах от ближайшей па­ роходной пристани. Эта пристань— бывшая казачья станица Черлак. Станичники еще недавно носили штаны с лампасами и остатки былого величия— форменные фуражки с околышами. С первых часов моего пребывания в Черлакском районе я заметил, что отно­ шение между станичниками и совхозовцами довольно холодны. На пароме через Иртыш слышал я ленивую перебранку старого казака с трактористами. — Варнаки, варнаки,— сокрушенно сказал казак. — А кто- ты есть? - •язвительно шре-ага тракторист.— Кто вы есть, казааи? — Они Ермака потомки!— крикнул какой-то гуртоправ. — Вот именно, мы есть Ермака потомки,— согласился казак. — Врешь, Ермаковских не осталось! Они все потонули,— заявил тракто­ рист.— А знаешь кто вы есть? Вы есть грабителево семя. Вы есть эксполоататоры кыргызов.