Сибирские огни, 1929, № 4

Старик переступил с йога на ногу: — Дело твое, товарищ Рожков! Повидлмому, старик был доволен оказанным доверием. Признаться же в этом ему не хотелось. Они вступили в оживленный раиговор,— товарищ Рожков и новый десятник. — Грамоте-то я подучусь!— говорил десятник. Оказалось, что он ходит в школу. Но неожиданное выдвижение требовал» сроч­ ного обучения счету и письму. Когда с т а р и выходил из кабинета, я поглядел на его сгорбленную спину, ду­ мая о том, что останется нерассказанной длинная эта жизнь, состоящая из мелких за­ бот и из ежедневного трудового -подвита под землей на глубине 'восьмидесяти метров. ИНТЕРВЬЮ С ВЫДВИЖЕНИЕМ В управлении Кемеровского комбината, в кабинете за высокими дверям:;! с над­ писью «Зам. Управляющего», сидит выдвиженец Тимощенко,— изможденный, голубо­ глазый и скромный человек с пьгшныч и курчавым чубом, придавившим рябоватый леб. Привожу запись моего интервью с Тимощенко. Я: Товарищ Тимощенко, мне известно, что себестоимость тонны угля для Кеме­ ровского рудника запроектирована в размере 6 рублей 76 копеек. Фактическая ■себе­ стоимость выразилась в сумме 7 руб. 30 ксн. Чем вы об’ясняете это расхождение? Тимощенко: Причин в этому много. Главные причины — прогулы, низкая про­ изводительность труда и еще 'собесовщита. Я: Прогулы у вас какчбудто сокращаются? Тимощенко: Это верно! но вы не забывайте, что мы имеем помимо незаконных прогулов, прогулы, так сказать, легальные. Они-то и вносят дезорганизацию. Представьте себе такое положение: человек, не явился на работу, мы его пытаемся за это вздрючить, а он нам заявляет: — Да помилуйте, я был на таком-то заседании, такой-то организа­ ции! И в подтверждение показывает бумажку. Что тут будешь делать? Сосчитать неяв­ ку за прогул — неудобно перед общественностью. Между тем, прогул здесь явный Если бы работник, вызванный на заседание общественной организации, предупредил нарядчика, нарядчик смог бы перевести его на этот случай в другую смену. И всем было бы хорошо: и общественности, и администрации, и производству. Уходы на об­ щественную работу без предупреждения в итоге повышают себестоимость тонны утля на 4 «шейки. Я: Что вы называете собесовщиной? Тимощенко: Это, видите ли, такая вещь, — мы шибко расточительны в отноше­ нии коммунальных услуг. Жилище, топливо п свет мы до сих пор представляли бес­ платно. При этом, мы обслуживаем коммунальными услугами не только нашск рабочих и служащих, но даже бывших рабочих и служащих. Я не говорю уж об учителях, кооператорах и медицинском персонале, работающем на территории рудника. Мы бла­ годетельствуем всем. Я : Сколько же, примерно, вы расходуете- на коммунальные услуги для посторон­ них лиц? Тимощенко: Это я вам скажу точно (роется в ящике стола, находит табличку и кладет ее перед собой). Стоимость коммунальных услуг, оказываемых посторонним ли­ цам,— 37.966 руб. в год. Это удорожает себестоимость тонны угля еще на 5 копеек. Я: Чем вы объясняете низкую просаводительность труда? Тимощенко: Об этом я окажу потом. Сейчас давайте поговорим о посторонних расходах. Недавно нас отнесли в городскую черту. За. этот почет, который мы не искали, нас обложил! налогом в размере 61 .000 рублей.