Сибирские огни, 1929, № 4

Вагонетка, в которую я сел, была выкрашена в красную краску. Рабочие под­ вели ее- к оконцу, механизм выстрелил и я поехал. Заводские корпуса, опоясанные стальным поясом рельс, поплыли подо мной. Я 'благополучно пролетел деревянную вышку, стоящую на левом берегу Томи, и засколь­ зил по уклону канатной горки. Река, ломающая синий и ноздреватый лед, была внизу. Наконец, я дошел до середины дороги. Начался под’ем. Я заметил это потому, что лед стал удаляться. Правый берег рос. Я увидел пролет правобережной вышки, я вспомнил наставление Ружицкого: — Там направо держите голову левее! Пролет 'был очень просторен. Передние вагонетки прошли его легко и свободно. Я успокоился. Мне стало хорошо. Навстречу плыли вагонетки, Несущие черные тонны угля. Я бормотал приветствия. Я говорил каждой вагонетке: — Здравствуйте, Уголь! Вагонетка моя вкатилась в пролет, прошла вышку и поплыла над землей. Я про­ шел мимо жалкой толпы берез. Вагонетка катилась по направлению к какому-то са­ райчику. Я заметил, что отверстие сарая, оставленное для прохода вагонетки, очень узко. С правой стороны в пролет отверстия вдавались доски. Я понял: предупреждение Ружидкого относится к этому сарайчику. Сжавшись в комок, я отклонился налево. Вагонетка влетела в сарай. Из телефонной будки, стоявшей в сарае, выскочил озабоченный человек. Вагонетка встала. Я переправился через Томь. РАСКОМАНДИРОВКА «Раскомандировка» — популярное горняцкое слово. Оно одновременно означает наряд на работу и помещение, в котором смена проводит своп тридцать ищ у т ожидания перед спуском в шахту. Раскомандировочная Центральной Кемеровской шахты походит на второстепен­ ный вокзал. Серый свет дня скудно процеживается сквозь запыленные окна. Блеклые пла­ каты висят над квадратными оконцами, соединившими раскомандировку с комнатой десятнжов. — Не кури в забое! — кричит первый плакат. -— Проверяй крепления! — взывает другой. Несоблюдение подземных законов приводит к катастрофам. Но шахтерам, конеч­ но, известен подземный кодекс. Не 'обращая внимания на плакаты, они толпятся у свежей стенгазеты, бичующей прогульщиков. Молодые, в большинстве случаев,— шахтеры одеты в брезентовые куртки и в бре­ зентовые же штаны, заправленные >в голенища огромных сапог. Засаленные рукавицы и мятые фуражки, с металлическими пластинками над козырьком, дополняют костюм шахтера. Смена, готовая к спуску в шахты, напоминает военный отряд. , Время от времени из соседней комнаты выходит очередной десятник. Тогда от толпы отделяется пять-шесть шахтеров, и небольшая стайка, гремя сапогами, поки­ дает раскомандировочную. Раскоманд-зровочная постепенно пустеет. Мы, то-есть я и мой спутник — поэт Шеренгин, остаемся в полном одиночестве. Нас треплет полубредовая лихорадка ожи­ дания. Наконец, приходит тот самый штейгер, который любезно вызвался быть нашим проводником в подземном городе.