Сибирские огни, 1929, № 4

— Сегодня в далекой захолустной деревеньке мы справляем не только обык­ новенную свадебную пирушку, но мы торжествуем и победу двух наших товарищей над закоснелым деревенским бытом. Нервное жестковатое лицо Зурнина засветилось от вспыхнувших глаз, левая бровь время от времени вздрагивала. Зурнин говорил о новой жизни, об отмираю­ щих жестоких обычаях старой деревни. Во впившихся в него глазах Марины, Селн- фона и всей молодежи— он видел новую, растущую деревню. — Пусть же не только не осуждает, но пусть завидует и пусть следует при­ меру наших дорогих сегодняшних победителей чернушанская молодежь. — Молодым урра!— закричал Дмитрий Седов и молодежь дружно отозвалась веселым гулом. Умилившийся Седов вскочил и, обведя покрасневшим глазом стоявших, раз­ махивая руками, закричал: — Развенчаюсь я с тобой, Хритинья, и по советскому обычаю с речами, с граммофоном в новое сожительство вступлю. Дураки были, к попам лезли! Бабы, девки, ребята так и залились хохотом. — Эк чё вытворят Митька с пьяного глазу. — Вот как наши кошелями машут, только милостынька летит. — Развенчаюсь, по советскому вступлю. Эк, забрало тебя, это че же тако, бабыньки,— пыталась в чем-то оправдаться Хритинья Седиха перед перемигиваю­ щимися кержачками. Ненила Самоховна, наклонившись к уху Селифона, шептала ему: — А ты, внучек, не сердись на дедка-то, он сердешный изводится но тебе ночами, остарел после удару,— Ненила Самоховна зашмыгала носом. — Девушки, цроходите-ка за стол,— пригласила Марина подружек. Девки, оправляя сарафаны, переминались, посматривая друг на друга. — Пиво ни ть — не рожь молотить, спина не заболит, чё и упираются козлу- хи. Не ворована свадьба— гостей бить не будут,— не утерпела Вирннея Мирониха и первая взялась за стакан с пивом. — А и то, девоньки, петь да плясать, не лен чесать, а само наше и дело-то девичье,— осмелилась рябая Фроська-поповна, усаживаясь за стол. За ней, од о прижимаясь к другой, полукругом уселись и остальные. — Бабочки! Молодцы удалы,— всех угощаю. Дочку любимую в новую жизнь... Селифон Абакумыч, бери ее, меня бери... все твое будет. Станислав Матвеич захмелел от медовухи и от радости, переполнившей его отцовское сердце. — Орефий Лукич, молоды они еще, а у молодых умок, как в поле ветерок. Ты вот на новую жизнь завлек их, а я не препятствую, потому сердцем чую, что правда на твоей стороне. Тебе доверяю их, с тебя и ответ спрошу, Орефий Лукич. — Не бойся, Станислав Матвеич, не я, я что, силен ли я— партия встанет на защиту. — А я не то ли, это же и говорю, Орефий Лукич. Партия, оно известно— си­ ла. Мы вот раньше в Вятской губернии, в Малмыжском уезде, партиями церкви строили. Оборони бог, сила кака в партии! Мирониха, после первого же стакана медовухи, завернув голову на бок, затя­ нула свадебную: Ээх, да не сиза ли пташка, Да пташка сизокрыла Из гнезда... Эх да, из гнезда, Да теплого гнездышка улетела... Хритинья Седиха, а за ней бабы и девки дружно подхватили песню. Тонкими старческими голосами подстроились обнявшиеся за столом сватьюшки Аграфена