Сибирские огни, 1929, № 4

— Братко... не тревожь отца... Понимаешь,— жисть у него вся отошла... Са­ мое, што-ись святое у него ушло... Не трожь старика... пожалей. Делай свое, а ево не трожь. Алексей схватил за руки Никифора и жал их, словно клещами. Никифор вздрогнул. Охрип от сырости голос, чужим стал. -— Слушай, брат. Отца уважаю. Чужой он мне стал теиерь, а таких уважаю. Пусть ищет или ловит свое, не трону. Лови... Пусть живет в своем углу. Хочет оставаться в нем, пусть остается, а скиту пришел конец. — Твердо?— переспросил Алексей. — Твердо? Вот моя рука. Братья крепко пожали друг другу руки. — А если отец уйдет?— сторожко бросил Алексей. Никифор помолчал. — Уйдет? Не уйдет, брат. Никуда не уйдет. Такое нутро у него за веру по­ страдать. Себя будет мучить, других, а не уйдет. Камень он и не сломишь его. Алексей встал. — Прощай, брат. Прости за прежнее. Отрезал отец, видно, надо начинать по- другому. — Иди! Братья обнялись и крепко расцеловались. Алексей исчез в темноте. Молчала тайга. Булькала только речушка. Где-то залаяла собака в скиту, прокричал петух, ему отозвался другой и ночные часы загорланили в разных концах. Проторенной дорожкой шел Никифор обратно. На крыльце сидела Ольга. — Ты чего? Поежилась от холода. — Жду тебя. Слышала, как ушел! Пусто на сердце. Сел рядом. >— Где был? Ответил не сразу. — Брата видел. —=• Ну? — рванулась Ольга. — Уходит в Красную армию. — Отец послал?— Перебила Ольга. — Нет,— почти выкрикнул Никифор.— Сам. Мучается парень. Отец отка­ зывает. Вернешься, говорит, Никифором, не приму, уходи куда хочешь. Ольга прижалась к Никифору. — Прикрой, замерзла. Никифор прикрыл ее шинелью. Молчали, каждый думал свое. — II верно не примет... Чует старик свой конец. Тяжело ему и принять его не хочет. Зубами за старое ловится, выхватить хочет. Верно Алексей сказал— земля кричит, кричит, правильно. И отец это слышит, да принять не хочет. — Не примет он, другие примут,— подсказала Ольга и потянула шинель.— Не стаскивай, холодно. Закрыл крутом и она маленькая спряталась под шинелью. Какое-то особое тепло шло от нее. Его чувствовал Никифор. Заглянул в глаза, они улыбались. — Теленок ты. Резко отодвинулся. — Нет, коли, пришло, не отступлюсь. Засмеялась и комочком прижалась к нему. Дурашливо крикнула в ухо.