Сибирские огни, 1929, № 4

— Братец, тятенька велел... Задохнулась от бега, от волненья. — Сядь! — Ой, братец, тятенька мигу лишнего оставаться не велел. — Сядь!— сказал крепко, зычно. Невольно подчинилась. Присела на лавку. Передохнула. — Говори. — Велел тебе приходить... в воскресенье, как отпаужнают, на елань Емелья­ нову... Собирутся там все, а Ольге сказать, чтоб не показывалась... Серчает тятенька. Глядел на девушку невидящими глазами. Кончила, вскочила уходить. — Сиди!— Слово было приказом. — Ой, братец! — Почему поздно пришла? Смутилась. — Не томи, братец! — Ну? спрашиваю, говори. — Не велено. Встал, и Елена видела его таким впервые. Горит весь. Зашептала. — Тятенька, как это ушла Ольга, стариков скликал... нас с маменькой из из­ бы выгнал... старики совет держали. Штоись поесть нам не дали седни... Кончили теперь, тятенька и погнал меня сюды— обскажи, говорит, чтобы сам приходил при­ каз читать. Спохватилась, соскочила. — Ой, братец, пойду... бить тятенька станет... маменька исплакалась вся... побьет ее... ой, побьет. Выскочила из избы и бросилась к мосткам. Видел, как скрылась за речкой в узком переулке. Осенний вечер короче воробьиного носа. Солнце за гору не спряталось, еще смеется, а тени бегают синевой, густеют и сразу в черноту вливаются, ночь зовут. Задернулся пологом скит, огоньки замигали разными глазками, -выбрасывая почерневшие избы. Никифор глядел через окно на ушедший в тьму скит. Молчал. Слышал шорох за стеной, не отзывался и огня не зажигал. Где-то внутри кипело больное, обидное на себя, на Ольгу, на скит— на чер­ ный скит, огородившийся карантинной речкой. Вспыхнул за речкой огонь, мелкнул и сгас, поманил, позвал. Никифор встал, отвернулся от окна и стукнул крепко по столу кулаком... — Трус! Это верно она сказала... Не пускают добром— натиском взять. За стеной откликнулась Ольга. — Чего ты? Обрезал грубо: — Мое дело! Натянул шапку и вышел на улицу, стукнув дверью. В темноте шел по привычке. У лесной кромки кто-то свистнул— так вы­ зывают. Откликнулся тихо: — А ну, кто? Из сосен отозвался голос. Никифор? — Я.