Сибирские огни, 1929, № 4

II выскочила из сенок Елена, смутилась. Страхом сердце занялось, боялась,— про встречи отцу расскажет. К Никифору бегала, Ольгу видала и Никифор на раз­ говор обеих вызвал. Пытал Акиндин дочь о встречах с братом, слезами разливалась, от всего отказывалась, а только сдвинул брови крепче, стукнул кулаком о стол. — А, ну, мать, еще до праздника корми, а там пущай сам живет. Пахал, ко­ сил,— стряпка в доме у ево есть и ладно. Так и обскажи. Сообщила брату, улыбнулся он, помолчал: ' — Так, значит, больше не увидимся. А как же насчет Спиридона? Не побежала, не закричала, не села, а хлюпнула и заплакала. Хотел поднять ее, помочь, оттолкнула. Отошел, Ольге место дал и шептала та свои слова и были они легкие, мягкие, ласкающие, убаюкивающие. Отерла слезы, встала и шла с надеждой и верой. Слышались еще слова Ольги: — Обожди, потерпи, будет он твоим. Отец слезы заприметил и оборвал. — Не ходи. Ладно: проживут и так. Теперь Ольга стояла у крыльца. — Зачем ты?— и краска сбежала со щек. — Отца твоего надо. Дело есть. — Не пойдет. Уходи лучше. Сама знашь. Улыбнулась и не пошевелилась. Казалась маленькой-игрушечной. — Позови, дело есть. Стукнула дверью, ушла и стояла Ольга, ждала. Так прокаженные за дверьми стоят, подходить не смеют, заразу передать страшатся. Не вышел Акиндин, сына выслал. — Ну? Хотел отцовскими главами сжечь, от дома отвести. Не испугалась, только голос резче, звонче стал. — Дело есть. Приказ из Гуськов. Ему только сказать могу. Хотел выпытать, не вышло. Чуяла, как окна глядят глазами. Не смела взглянуть на них, и не уходила, ждала. Не шел никто. С улицы люди заглядывать стали и подойти боятся, взора Акиндинова. страшатся. Прячутся, а глазами шарят, высматривают. Стукнула дверь. — Чего шалавишься? — Приказ, Акиндин Сафронович, из Гуськов пришел. Об’явить надо. — Об’являй. Стояла спокойная, маленькая. — Об’являй,— повторил и не посмотрел. — Об'явить всем сразу надо на сходе. : Повернулся живо, словно ожгла, словом, обидела. — Не ты ль хочешь? — Я... вот и приказ. — Отдай!— Потянулся с крылечка. Спокойно отвела руку. Вздрогнула чуть губа с пушком. — Могу сама. Мне поручено, я и в ответе. Не видывал Акиндин Сафронович, чтобы баба могла говорить так, из подчи- ну его выходить. — Не отдашь? — Нет,— звонко и весело отозвалась Ольга и смотрела в глаза, не прячась. Толкнул дверь, и, согнувшись, шагнул в избу. — Тебя не примем... Как решу, узнаешь после. Захлопнул дверь н ушел. 8 л. «Сибирские Огни.»