Сибирские огни, 1929, № 4

Директор спросил завхоза: — Здесь где-то,— ответили женщины и, вытянув шеи, стали всматриваться в толпу. Кто-то кричал в высоко поставленную трубу для 'спуска дробины: — Скоро, нет пустите? — Сейчас!— услышали все громкий, как из рупора, ответ. И тотчас же из трубы повалилась дробина, по виду напоминавшая содержимое свиной требухи. Первые шматки звонко шлепались на дно чана. Толпа засуетилась, потянулась к чану, толкала друг друга, стискивая и жамкая о бока железные ведра. Гул усилился. Над чаном появился приказчик Птицын, жидкий , изогнувшийся назад, похожий на камышовую веху, погнутую ветром. — Эй, дядя,— (Кричали из толпы,— доставай свою скрижалю да наводи порядок. Птицын поднял над толпой список, наклеенный на фанеру и шепеляво закричал: — Чего лезете? Вы что— бараны? Но публика не унималась. Ближние подставляли под трубу ведра и совали Пти- цыну грязные бумажки с печатью завода, заменявшие деньги. — Не приму, не приму,— кричал Птицын.— Пока не будет порядка, никого не отпущу. Публика немного отступила, но не успел Птицын вызвать двух-трех человек, сзади начали нажимать. Женщины перегибались через край и нагребали ведра. Птицын шлепал их фанерой по спине. — Порядку не знаете, сударыня! Куда лезете? Издали зрелище напоминало разгром винных лавок в 1914 году. Директору не­ приятно было смотреть, он морщился и кривил рот. — Ну, чего они лезут? Перепачкаются все и только. — Вам кого, Василья Семеновича? А он там у водопровода. Директор даже не посмотрел, кто с ним говори, и спустился вниз. Ворота па бе­ рег были открыты, и Иван Никитич прошел к реке. Под забором заводская канализация кончалась, и горячая вода текла ручейком. На траве сидел ребенок с пустушкой во рту. Над ручьем, как мухи над вареньем, стояли, согнувшись, полуголые женщины. Некоторые сидели на корточках, упершись плечами в колени. Женщины стирали белье. Одна стояла совсем близко. Через отвисшую рубашку директор увидел болтав­ шиеся груди и сырую глину по ту сторону ручья с маленькими ямками— следами пяток. Директор хотел спросить ее о завхозе, но передумал и- пошел к реке. Василий Семенович стоял на берегу и ругался с купальщиками. . Вода в реке настолько сбыла, что труба заводского водопровода, поднятая после половодья, оказалась на поверхности. Купальщики проходили по трубе до самого при­ емника и прыгали в воду. Труба вздрагивала, подскакивала кверху, в приемник попадал воздух. Труба начинала клокотать, как перерезанное гордо. — Ну, и народ! Прямо хоть стреляй по ним. Никак не уходят. — Я уже с полчаса вас шцу. — А что случилось? — Вы заперли женщин в амбаре и ушли. — Ах ты, грех какой! Совсем вылетело из памяти. Не ходите по трубе! Сколько раз вам буду говорить!— закричал Василий Семенович на мальчишек. Он схватил ком сухой глины и бросил в воду. — Идите откройте. Это никуда не годятся! Они прошли во двор, закрыли ворота.