Сибирские огни, 1929, № 4

Возьмем хоть того же Рякина. Пальцев прямо о «ем говорил: — Рякин пьет без меры, до потери человеческого образа. Рякин дошел до точки. Ему осталось только получить волчий билет и отправиться на биржу труда. А там временные работы, случайные заработки, землянка на 18-й Северной и скупка старых вещей на барахолке. Словом, выход в тираж. А получилось совсем наоборот. Выйдя из дома союзов, Рякин не пошел к Подскребышке, не напился с горя, пе стал походя ругать директора., как это он делал раньше, а, вернувшись домой, побрился, вычистил костюм, наваксил ботинки и в пятом, часу направился к Еременко. Рякин оросил нить и, чтобы отрезать все пути к отступлению, пошел сейчас же сообщить об отом единственному товарищу по партии. Это решение в нем созревало давно, но только сегодня он понял, что пить уже бросил. Он шел бодрой, победной походкой, то и дело развертывал по-военному плечи и голову ставил прямо. Внешняя порядочность укрепляла его в принятом решении, и вчерашняя попойка, казалась оплошной нелепостью. Еременко поселился на горе в желтом домике, похожем на казарму. Рякин вошел и сразу оробел. На стенах висели портреты в натуральную вели­ чину. Прямо Ленин, Маркс и Энгельс, слева Сталин, Каменев и Троцкий, оправа Фрунзе и Буденный. На задней стене на диване Ленин и Сталин. Вожди смотрели со всех сторон и Рякин не знал, куда девать спину. Стоять спиной к кому-либо из вождей он считал неудобным. Еременко встретил его простой улыбкой, левой ладонью указал на стул. Сам сел напротив. — Это хорошо, что ты зашел. Можно будет предварительно поговорить. Через час организационное собрание. У нас не проведен Ленинский набор. Кого принимать, как подходить? Тут уйма вопросов. Ты ведь лучше знаешь публику. Еременко встал, взялся обеими руками за широкие подтяжки с блоками. Брюки «клеш» поднялись до подмышек. — В других местах набор давно прошел, только у нас запоздали. Но какой-то выбор все же придется применить. — Знамо дело. — Ну, а кого по-твоему принимать? Сердечного надо? — Само собой. —*■А Кузьму Ивановича? — Так, ясно. — Слушай, Рякин. А если мы попросту скажем: кто хочет в партию, иди запи­ сывайся, заполняй анкеты, а потом разберем кого куда. — Так и придется сделать. В 20 году так же принимали. Тогда много всякой шушеры налезло. Чтобы теперь этого не вышло. — Теперь не выйдет. Идут исключительно рабочие. Прочий элемент не до­ пускается. Эх, посмотрел бы ты, какие заявления рабочие закатывают, особенно метал­ листы! «Все пролетарии в партию Ленина.. Ни один сознательный рабочий не должен оставаться беспартийным». Вот лозунг! Это я понимаю! Еременко улыбнулся и, топнув ногой, раздавил бежавшего по полу таракана. — Желающих у нас много найдется. Можно хорошую ячейку подобрать. Только надо поосторожнее. — Ты думаешь? — Хозяйчиков много развелось. Домишек понастроили, коровенок держат. Ко­ нечно, может быть, это без внимания. Но как требует партийная дисциплина, не должно быть.