Сибирские огни, 1929, № 3

__ Ты иди, Митя, закуси пока. Там на полке молоко и яйца, а мне надо коров­ ник вычистить. Самовар-то уж опоздает. Митюшка вошел в барак. Квадратные солнечные полосы легли наискосок. За ними ничего не видно, но широтою отцовское плечо, никелевый кофейник в левой руке и разбросавшиеся тельца спящих сестренок попадали в солнечную струю и горели яркими пятнами. Паяльная лампа гудела, как примус. Увидев одна, Александр Иванович нахмурился и насмешливо опросил: — На ручке .та ночевал? Митюшка побагровел и отвернулся. Он вспомнил проведенную ночь: роща, заго­ родный парк, долго гуляли, ощупью отыскивали дорожку, чтобы не промочить обу­ ви и как всегда вернулись под утро. — Чего ж ты молчишь? — А что? . — Смотри, Флегонт уже сватом меня величает. Как бы алиментов не пришлось платить. А может жениться думаешь? — Брось, отец. Олейников потушил лампу, собрал паяльником сверкавшие на блюдечке капли припоя и начал паять кофейник, поворачивая его в левой руке. Припоя® дно, Олей­ ников посмотрел Митюшке в апину. В молодой широкоплечей фигуре узнал себя. — Смазливая девчонка, подсадистая, нечего сказать. А из которых рук. поз­ вольте спросить? — Ни из которых. — Конечно, зарубки никто не зарубил, ото не часы. После милого дружка не погана. — Ничего ты, отец, не знаешь. — Да уж где уж нам уж... Оленщиков выпршиоНф и повернулся к сыну: — Сам, бывало, иод пьяную руку, прижимал твою Павлиночку. — Где, когда?—заволновался Митюшка, встречая насмешливый взгляд отца. Да в той же разделке. Дашь Дуньке самогону, она в аппаратную, а эта одна. — Ну, и что? — А ничего. Деваха мягкая... Она и теперь еще боится тебя. Знаю, рассказывала, Нахальник, говорит, твой отец. — Ах, вон как! Ха-ха-ха! — Да-да. А ты думал, никто ничего не знает. Очень даже хорошо известны ваши похождения. — Ты лучше опроси ее, куда она. ребят девает. Носит, носит, а на руках ни одного нет. — Это мне ни к чему. — Тебе го к чему? Знаешь что, Митюшка. Скажу тебе прямо. Гулять-гуляй, а жениться и не думай. Не позволю. — Почему ато? — Да уж больно она какая-то... легкоплавкая. Тронешь ее— она так и распу­ стится. — Это ничего. Я .сумею закалить. — Ха-ха-ха! Вот еще должность новая выискалась— баб закаливать. Смотри не перекали. — Не беспокойся, в аккурат выйдет. — На четьгрнадцать-то рублей далеко не ускачешь. — На твою шею не сяду.