Сибирские огни, 1929, № 3

п]>еменно должны быть совместно, как учат нас коммунистические вожди... — Кто против коммун? Подымите руки!— крикнул он, опускаясь на табуретку. Зал молчал. Мужики сидели неподвижно, как бы боясь шелохнуться и нару­ шить тяжелую тишину. Головы многих были низко опущены и глаза тихо шарили по полу. Ефим встал, собираясь произнести речь, но в это время тишину разрезал <-мелый, как у пьяного, голос Ивана Тихоновича: — Зачем еще спрашивать, — записывай, коли провинились. Так и быть, бабу мою звать Настасьей по отцу Осиповна, тридцать третий год, оба уха целы, один зуб—коренной с левой стороны— на прошлой неделе выдернула. Так и ниши...— Есть еще у нас кобель. Пестрей зовем,— тоже пиши. Казалось, кто-то веселый пробежал но зале, задорно тряхнув светлыми кудрями. — Якуня Ваня соснова баня, пиши Ефимшо всю мою семью,— Шитиков улыбался, тряся рыженькой козлиной бородкой.— Нас с красно-пестрым котом— Борькой зовем— тоже запиши. Всем, так всем... страждать.— Последнее слово ска­ зал негромко и его слышали только сидевшие рядом с ним. — Кого?— Воронин прикладывал руку к уху и ложился грудью на стол.^- Не слышу. Громче. Враз называли несколько фамилий и имен. Воронин путался, перечеркивал написанное и снова спрашивал. — Пиши, коли миновать нельзя,— облегченно вздыхая, говорили мужики с гедыми волосинками в широких бородах. В углу кто-то встал на скамейку и криккул, сильным голосом покрывая бес­ покойный шум: — Дозвольте слово молвить: всем в «Крепость» записываться или можно ' вой коммуны организовать? Воспользовавшись вопросом и короткой тишиной, Ефим подошел к суфлер­ ской будке, сдернул с головы шапку и хлопнул ею о колено. — Вот что я вам скажу: можно. Заковыка-то не в этом, а в другом... в ма­ шинах. Вот коммунам будут разные машины и трактора, а единоличникам— шиш 1 постным маслом. Имущество все государственно и машины все перейдут к ком­ мунам. Но знать надо: большой коммуне— большие машины дадут. В Германии » видел... — Запел грамофон о Германии,— крикнул кто-то. Его поддержало несколько голосов.— Пластинку перемени: об этом слышали. — У меня ерманец брата родного убил, а он про ерманца вон чо поет... — О деле говори, а про ерманца нечего зря языком молоть. — Знам мы ерманца-то... — Ерманцом зубы не заговаривай. — Об’егорит ерманец: с ним— о машинах, а он насчет войны смекать будет. В зале уже были свободные места. Мужики, прячась за спины друг друга, пя­ тились к выходу и выскакивали на пустое крыльцо. Будто вихрь пробежал по залу, закручивая ближайших крестьян в малень­ кие группки, создавая ядра движения. Разошлись ио углам, продолжая оживленно уговаривать, вытаскивали из карманов клочки бумаги, искали карандаши, раз­ варивали, громко спорили, и вокруг их собирались толпы. Несколько человек, ' 1'ржимых движением вихря, но потерявших его направление, не находя себе ме- а- 0,'гали от толпы к толпе, решая, к какой из них лучше присоединиться. 1о ли сюда, то ли— сюда?— недоумевая, хлопали руками.— Где, парень, ••'>чше-то?