Сибирские огни, 1929, № 3

— Ты спишь? — Нет. Согнал ты сон с меня, лешай. — Про отца что скажешь? — Ничо, — так же спокойно сказала она. — Он два раза приезжал, «учить» меня по старой привычке хотел. Стою у ворот, вижу — едет, я бежать скорее. Пер­ вый раз в бане под полком просидела, а второй — вчера это — под амбаром про­ лежала. Лается ходит, как кобель, разорву, кричит, и отвечать не буду, а господь, говорит, милостив, и грех простит. А меня трясет: зуб на зуб не попадает. Думаю, я теперь*тебе не Гриика. Тронешь, в зубах затрясу. — Да-а-а. А один убежал сейчас, — громче заговорил Ефим, чтобы перетя­ нуть разговор на другое. — Вывели его голенького, а он стрекача задал. Как заяц, под гору ускакал. Стреляли — мимо, ночь так ночь, темно. Утек. А бандит главней­ ший. — Не чорт, сквозь землю не провалится. — Как муха, подохнет на морозе-то. Учителишком был, а капитаном ока­ зался. Каким змеем прополз, а! — хлопнул ладонью но подушке. — За деревней поймали. В таком вот маленьком флакончике яд был у него, выпить хотел, да сме­ лости не хватило. — Небольшого роста . q h ? — Агриппина села на постели. — Нос седловин- кой? — Маленький и нос седловинкой. Знаешь? — Как не знать, у отца на фатере жил. Кудряшев встал перед ней заискивающе улыбавшимся- и прищуривавшим хит­ рые глазки. Обругать его хотелось, но жалость оказалась сильнее: не было бы его— она не лежала бы здесь, быть может, до сих пор девкой ходила бы в доме отца и не слышала этих грубых, как удары топора, но приятных слов, которые сейчас падали с кровати. — Сейчас там все дворы обшарят. — Устинья когда? прийдет? — Агриппина легла и оделась новым тулупом. — Чорт ее знает, может быть, никогда. — Не видел, разве? Какой ты не заботливый. Баба такие муки перетерпела тут без тебя, а ты и с’ ездить за ней не изволишь. — Не пойду. Спины ломать не буду. Оба замолчали. Ефим сбросил с себя агринпинино одеяло и осторожно спустил с кровати ногу. Она хотела что-то сказать, но закашлялась и повернулась на бок, подвинув­ шись ближе к кровати. — Я мало топила сегодня, — мягким шопотом сказала, она. — Тебе не холодно? — Жарко... — Он сказал с приятной дрожью в голосе, начиная понимать ее. — А я замерзла. Согреться не могу. — Зубы ее почакивали. V III. На горе, возле волости — фронт бородачей, плечом к плечу стоят, не ше­ вельнутся. Ефим постучал эфесом шашки, синий дымок от папиросы длинными ко­ сами обвил шею. — Кто командиром был?.. Молчите? Мы с вами иначе поговорим. Достал револьвер и два раза выстрелил. Пули прожужжали над головами. — Микифор у нас... — кто-то робко молвил, — батальонным был. — Где Микифор? — рявкнул Ефим, топая ногой. — Я вот буду, — сказал светлобородый мужик. — Два шага вперед. Против коммун идешь? Молодежь в банду сбивал? Без разговоров. Марш вперед! Бегом.