Сибирские огни, 1929, № 3

Ефим наклонился к сыну. — Замерз ты, Тимгаа, Иди в избу. Я сейчас. Иди. — Поднялся на крыльцо, толкнул дверь. — Иди скорее. Мальчик открыл дверь и, остановив отца, спросил: — Ты опять будешь тетю Грину обнимать? Кфим подошел к Агриппине. Она, не слыша его шагов, сказала тихо: — Ну его к чорту. Еще плакать о нем. Нет. Холодными руками погладила голову. — Замерзла... — Повернулась, чтобы итти в избу и опять попала в его об'ятия. Ухнула, будто от неожиданности. — Тут тепло. — Ну тебя! Изломаешь всюе. Y II. Свеча слабо потрескивала, маленький огонек мигал. Сало плыло и застывало вокруг медного подсвечника, образуя красивые маленькие сталактиты. Агриппина, закрываясь шалью, часто смотрела в окно. Она слушала шаги в ограде, скрип во­ рот и еле уловимый шорох под окном и спрашивала себя — действительность это, или так ей, ожидающей его возвращения, кажется. Она думала, что вот сейчас от­ кроется дверь и войдет он. О Грише она не вспоминала, будто его давно уже не бы ло, и она забыла его. Однажды она ясно слышала, как кто-то шарахнулся от окна и стукнул ставнем, прячась за него. — Какой чорт бродит там? Отец? Свекор? Может быть, Устя? Ревнует, на­ верно? — Заглянула под лавку, где лежал тонор, принесенный еще вечером. Ефим уехал в сумерки, обещаясь вернуться часа через три. Половина неспокойной ночи, ухающей выстрелами раз’ездов, отшумела легкой метелицей. Агриппина ожидала, что вот-вот заноют петухи, а его все еще не было. Она давн» уже приготовила для него кровать, постелила для себя постель, но не хотела ло­ житься до его приезда, думая, что этим докажет свою заботу о нем и то, что она ждала его. Мальчик дышал реже и глубже, Агриппина не заметила, когда он уснул. Осторожно, чтобы не скрипнул стол, подняла его, поцеловала в лоб и перенесла на постельку. Сейчас Тимша был особенно близким и дорогим, ей казалось даже, что ее ребенок не умирал, а исчезал куда-то, чтобы стать таким. Снова села к окну, задремала. Не слышала, как открылась дверь, как дрог­ нули половицы под тяжелым телом. Ефим положил руку на ее плечо, но она Н1' проснулась. Встал на колени и, изогнувшись, поцеловал ее в губы. Агрипина встре- пенулась, вскочила испуганная, сжала кулаки, но, увидев перед собою Ефима, за­ хохотала, закинув голову назад. — Напугал, но губам, как огнем... — Я думал, ты спишь. — Глаз не могла сомкнуть штоисти. Сон как рукой сняло. Только-только задремала. Слышу, кто-то идет, а проснуться не могу. — Опять поди сон видела? — стукнул шашкой, вешая ее на стену. —- А • Агриппина засмеялась, стыдливо прикрывая лицо рукой: — Видела, смешной такой: будто ты и я... Разговаривали долго и после того, как потушили огонь и легли на постели. Ефим рассказывал: — Крутим. Вот как крутим... прямо в бараний рог. Будут знать, как можно советской власти палки в колеса совать. — Приподнялся на локте, оперся на краь кровати. — Отец твой там. Это он посоветовал бороны-то на мосты положить Стойким защитником был, придется и ему лен поломать. Агриппина не пошевелилась.