Сибирские огни, 1929, № 3

—------------------- - А . КОПТЕЛОВ кали гневом, как у затравленного волка, почерневшее лицвь покрылось резкими морщинами, будто высеченными на камне. У большого моста через реку — второе укрепление. Дорога перетянута ве­ ревками на высоте груди лошади и на них кверху зубьями положены бороны. — Руби веревки, ребята! Из переулочка, от молитвенного дома, бежал горбатый старик с тяжелой ко­ чергой в правой руке. Левую руку он подымал выше головы и кричал что-то. Ефим не слышал слов его, но понял их. В это время из-за угла, к которому подбегал ста­ рик, выскочили сани, подтягиваемые веревками, и загородили дорогу к мосту. Из- под крыши маслобойного завода Трифона выбежала толпа бородачей с пиками. Ефим оторвал бомбу, размахнулся, но, выругавшись, бросил ее во двор: заса­ да была слишком близко. Блеснули шашки, огоньками плюнули револьверы. Пикарн смяли ближайшего к ним верхового, окружили его, долбили спину пиками так же часто, как долбят лед у проруби. Топтали труп, пробегая вперед. Ефим поверну.! лошадь, приподнялся на стременах и врезался в толпу. Взмахнул шашкой, гото­ вясь раскроить ближайшего, но только он хотел опустить ее, как заметил, что ме­ жду ним и врагом находился Макар, вернул рукой в воздухе, перегнулся и рубанул налево, отбивая пику, направленную на Макара. Пикари продолжали кричать ура. Кочерга ударилась в морду лошади; про­ мелькнула борода Гурьяна. Космач всхрапывал, подымаясь на дыбы. Кто-то попал иод брюхо, и лошадь ударяла его задними ногами. Второй раз взмахнув шашкой, Ефим увидел, что возле него стоит Гурьян, подняв правую руку и, по-гусиному по­ вернув голову, смотрит одним глазом на серое небо, бормочет что-то. Сердце обли­ лось болью, рука дрогнула и остановилась. Заметив над собой сверкающую сталь шашки, Гурьян опустился на колели. — Убивай, сынок... Дядю родного убивай. С радостию преставлюсь ко госпо­ ду... — Борода его тряслась, веки часто моргали, лицо почернело. Ефим не взглянул на него: Со стороны налетело несколько верховых, и по­ встанцы попятились к реке: бросая пики, падали с яру и прятались под мостом. Кос­ мач дрожал,, топал ногами и часто оглядывался назад. Ефим не понял, что лошадь хотела лечь, ударил ее пятками и дернул за поводья. И опять, поднявшись на дыбы. Космач прыгнул через головы. Слева от себя заметил Гришу; он, пробираясь вперед, кричал: — Его, ребята, его... Самый главный ведь... Ур-р-ра-а! — Руки его сжима­ ли пешню. — Держись, молокосос... Чорт полосатый.----- Направил лошадь на Гришу Взглянув в неподвижные глаза Ефима, Гриша остановился, резко покачнув­ шись назад. Он выронил пешню и побежал на реку, припадая к земле. Спо ткнув ­ шись, катился с яра на четвереньках. Ефим догнал его около проруби. Гриша вы­ дернул из-за опояски пятиствольный пистолет и, не глядя на Ефима, точно боясь его, выстрелил. — А-а-а! Стреляешь, стерва!.. — Зубы Ефима скрипели и, казалось, слова на них хрустели крупной солью. Брата-то... Богоотступник. Побойся господа. Матушка-владычица, пока­ рай! — Гурьян бежал позади, но Ефим не видел его. Космач, мотнув головой, прыгнул через прорубь. Ефим махнул рукой, не глядя на Гришу. В этот миг он видел перед собой двор дяди, коммунаров в ката­ лажке и ее. оставшуюся в нетронутой половине старого дома. — Что она скажет? Похвалит или наругает? — спросил себя, принимая удобное положение, чтобы выше поднять шашку. Не слыша, как булькнула вода, глухо крикнул человек, падая на прорубь.