Сибирские огни, 1929, № 3

Гриша рванул ворот своей рубахи и ударил кулаком но груди: __ Не брат он мне, а... Пропасти-то нет на него. — Вот-вот, я то же говорю, — Амос ткнул пальцем в грудь брата. Агриппина осторожно открыла дверь и,- перешагнув порог, стала к стенке. Ее не заметили. — Всего скотишка забрали. Теленка зарезали, — рассказывал Амос. — Синюху выменяю. Бери красулю комолую, она, сам знаешь, большая, но старая. Бери, братко, правда, а, — просил Гриша. — Можно, Гришуха. И старую сожрут. Караульщики там были у них — Фи- .шмонко и Агафонко, — говорил Амос, повертываясь лицом то к тому, то к дру­ гому, — Не отдавали было. С ружьишком на меня выбежал, а я его обухом... — Собаке собачья смерть, — сказал Гриша. Гурьян перекрестился. — А Агафонко убег. Стреляли, но мимо. Ночь, плохо видно. А он бежит. От­ куда прыть такая взялась. — Точно пьяный, покачиваясь, повышенным и каким-то буйно-смелым голосом говорил он, будто для того, чтобы рассмешить всех и не ду­ мать самому о той минуте. — Жив смерти боится, — вставил Никита. — И ты от смерти побежишь. — Я? За правое дело умру, не моргнув. Да я...— заметив Агриппину, за­ молчал, смотрел в ее глаза, пока не встретил гневного отпора. — A-а, молодушка. Проходи, проходи, раздевайся. Сердитые взгляды свекра и мужа Агриппина чувствовала на себе. Здорова­ ясь с Амосом, мотнула головой снизу вверх, сбросила шубу и прошла в куть. — Топаетесь по сере,дине избы, как цыгане на базаре.:. Пройти нельзя. — Не баба у тебя, братан, а змея подколодная. — Прищурив левый глаз и показывая головой на сноху, шипел Амос. Никита считал, что неудобно ему оставаться свидетелем семейного скандала, но и уходить теперь, казалось, тоже неудобным. Он все же выбрал последнее, по­ клонился и вышел. — Поступай хоть кашеваром, — крикнул Амос, когда старик был уже за порогом. — Куда коров-то? обогревшись, спросил брата. — Загоним в пригон. Пойдем к Виктору Егоровичу, он распорядится, — ' казал Гриша, стаскивая с податей шубу. При этих словах Агриппина вздрогнула, будто пятками наступила на горячие угли. — Неужели, он?— блеснуло в ее голове. — Он, братко, у нас начальником штабным, самым главным над всеми. При царе, говорит, большим командущим был, эполеты каки-то штоисти, золотые, ска­ зывают, на плечах носил. За сыновьями вышел из избы и Гурьян. Аргиппина подошла к окну, сосредо­ точенно смотрела на причудливый узор, вышитый морозом. Из-за белых кружев поднялось гладкое и полное лицо с тонкими усами и голубыми, казалось, добрыми, глазами. II этот человек, ласково улыбающийся и заманчиво прищуривавший свер­ кающие глазки, мог обмануть. Но он не только обманул, но и сделал многое для нее. Без связи с ним не была бы такой бойкой девкой. Эта буйно-пьянящая корот­ кая связь толкнула на поиски самой себя, она явилась первым протестующим на­ чалом против того, что установлено когда-то и за что держится отец и, особенно, мать Хиония. V. Греясь у печки, Макар рассказывал, как попал он к повстанцам. Ночью, возвращаясь из поселка и под’езжая к селу, он заснул в санях. Пого­ да, как всегда перед наступлением бурана, была теплая, сани покачивало в нырках.