Сибирские огни, 1929, № 3

ли: «каждый поцелуй давал ощущение блаженства» (154), «на ней было черное платье с рукавами, облегавшими и т. д.» (257) и «на нем был новый костюм» (142), и «она надела легкое черное платье и большую шляпу из черных кружев» (148), и «на ней было белое с синим муслиновое платье, отделанное мелкими оборочка­ ми» и т. д., и т. д. После нескольких пре­ пятствий и после того, как Сильвия по­ ступила компаньонкой к американской миллиардерше, краткое описание гарде­ роба которой дается также с присущей в этом вопросе Уэдсли безусловной до­ бросовестностью, любящие соединяются в законном браке—ничего незаконного Уэдсли не терпит: все токующие в ее романах тетерева благовоспитаны и, обыч­ но, дальше поцелуев до свадьбы не идут. Правда, все девицы ее пансиона курят, все танцуют исключительно хорошо фокстрот, но они добродетельны—жажда поцелуев—только пробуждение весны. Выпущенный тем же издательством «Космос» в последние недели роман «Ан- нунциата» является хроникой любовных происшествий опять-таки невиннейшей и потрясающе красивой девицы Аннунци- аты. Так как «Куртней любил и разлю­ бил, Цезарь любил и оскорбил; Стефан любил и скрывал свою любовь, а Робин любил и посвистывал» (стр. 248), то этим m-m Уэдсли, вероятно, считает доказан­ ной свою «идею»; «любовь мужчины всегда сильнее любви женщины» (стр. 7), позабыв, что для доказательству этого «мудрого» положения следовало бы сде­ лать все наоборот, т.-е. чтобы Аннунци- ата «посвистывала» и пр. Но кто же, кро­ ме читающих Уэдсли по обязанности, запомнит к концу книги то, что сказано в начале... В книжке этой Уэдсли пы­ тается «показать свою образованность» и, напр., простодушно сообщает он неко­ ем джентльмэне, что его любимыми французскими писателями были: «Баль­ зак, Золя, Флобер, Ронсар, Вилли, Ростан и Франс» (17), Какая безграмотная каша! Бульварно-скабрезный Вилли, стоящий вне литературы; слащавый Ростан; муд­ рый Флобер; почему-то Ронсар —все вме­ сте, и, несомненно, сама Уэдсли слыхала о них со слов своей «мамми» или како- го-нибудь «дэдди. На стр. 110 Уэдсли ле­ печет о социальной несправедливости — («Да, ведь, вы ярая социалистка!»—в ответ на этот лепет говорят Аннунци- ате). Лондон, Париж, Рим, Вена, Берлин и т. д.—обо всех этих городах говорятся пошлости, и, наконец, в Рио-де-Жанейро героиня выходит замуж: «Наконец-то ты моя!», «Вот где мой рай» (стр. 257) к пр. Для характеристики Уэдсли приведем еще следующее: «Его взгляды были ори­ гинальны, и он никогда не говорил пош­ лостей.—Каждая женщина должна забо­ титься о своей наружности,—проповедо­ вал он Анне» (стр. 74)—правда, ориги­ нально? Остальные аттрибуты все нали­ цо: «платье из шифона цвета абрикосов с черным тюлевым поясом, завязанным изящным бантом» (стр. 135) и пр. И «он прижался к ее губам» (стр. 140) и «поче­ му хочется закрывать глаза, когда це­ луешься?» (стр. 143) и пр. В романе «Песок» в разводящуюся с мужем красавицу Каро влюблены египет­ ский принц Гамид и маркиз Сфорца. Ка­ ро поехала в Египет, и там Гамид завлек ее в пустыню Сахару. Маркиз нашел ее там, укокошил принца и они спаслись в маленьком оазисе в специально для них приготовленной Уэдсли палатке с прови­ зией. Воду они пьют из ключа. Понимая, что закончить всю эту тягучую белибер­ ду можно только прекращением водо­ снабжения, Уэдсли засыпает песком ключ и влюбленные в об’ятиях друг дру­ га гибнут от жажды. Как это «мило»! шепчет читательница—«дама». А так все в порядке: «дивная ночь» (стр. 114, 128), «пленительный образ» (142) и «манто из светло-синего шелка, опушенного тем­ ным мехом» (128) и «платье из золоти­ стого муслина и желтая соломенная шля­ па с зеленой отделкой» (стр. 132) и «уче­ ный по естествоведению» (стр. 30) и лор­ ды, лорды без конца. «Иногда». Она—17-ти лет, красавица, курящая, блондинка, с зелеными глаза­ ми, нос прямой, Кит Лоринг. Особых примет—никаких. Он лорд Роберт Бер- кели. Полюбили друг друга сразу. Нача­ ли целоваться. Хочет жениться—она от­ казывается. Дело в том, что сосед, богач и мерзавец—т. к. не лорд—Мервель ее обманул: фиктивно на ней женился, убе­ див ее в необходимости якобы скрывать их брак, а она затяжелела. Узнала прав­ ду, подчинилась настояниям «Робби», по­ женились, «молодые сияли красотой и счастием». Мервель подгадил: сообщил обо всем Робби, который его • избил. Мервель спьяна сломал себе шею. Кит с испугу выкинула, все «шито-крыто», бла­ городный Робби ее простил, и «он неж­ но поцеловал ее, на что она ответила не менее страстно» (стр. 206). В результате «Кит расцвела, как цветок» (стр. 253), а «Роберт был для нее кумиром» (стр. 259) и пр. Работает в романе еще кузина Робби, носящая «русское» имя «Нико- лайя», уменьшительно — «Никки». Поли­ тические убеждения Робби—«какая-то странная смесь консерватизма с соци­ ализмом» (стр. 46), и «нэ ней было зеле­ ное платье из шифона, зеленые туфель­ ки» и пр., и пр. Относительно несколько «лучше», если здесь вообщ'е можно сравнивать, хотя