Сибирские огни, 1929, № 3

может быть благоприятным. Случайно Сюзанна красива, случайно она встречает человека, который ей помогает подняться и развить случайно природой отпущен­ ный талант артистки. Она становится знаменитостью, добивается полной незави­ симости, но... она не может больше любить, она одинока, она отравлена жизнью. Итак, путь к независимости у американской женщины только через талант. Все остальные условия ее закабаляют или в брачные узы, или в цепи экономического рабства, или превращают ее в проститутку. Эту неутешительную точку зрения разделял с Филлипсом и Теодор Дрейзер (р. 1871) в своих первых романах «Сестра Керри» и «Дженни Гергард». Дрейзер не только «натуралист», он можно сказать, доктринер-золяист, проделавший замеча­ тельный опыт пересадки самого стиля Золя на почву американской речи, что ее не­ вероятно усложнило и затруднило. Н о Дрейзер склонен и к влияниям классиков реализма. Через Филлипса он связан с проблемой женщины, как она оформилась в американской традиции, а в своих социально-бытовых романах «Титан», «Гений», «Финансисты»_ и особенно в двухтомной «Американской трагедии»- он примыкает к Сайласу Лэпхаму Хоуэллсу. История одной жизни разрастается у него до преде­ лов центрального пункта огромного коллектива социальной группы, захватывает зубчатыми колесиками десятки и сотни интересов, стремлений, деятельностей людей и втягивает их в огромную машину капитализма, из которой одни вылетают пылью перемолотых элементов, другие возрождаются, как фениксы из пепла, для боль­ шего могущества. Дрейзер— портретист современности. Он ее придворный ф о т о ­ граф и хранитель музея, собирающего типы преступников капиталистического о б ­ щества Америки. Враг пуританизма, трезвый обличитель с очень тяжеловесными приемами, Дрейзер невольно придает черты монументальности и своему излюблен­ ному герою Франку Коупервуду, жизнь которого—по описанию автора—подобна сложному походу с отступлениями, неудачами, штурмами и победами на бастионы власти и могущества, ради опьянения золотом во дворце современного миллиарде­ ра. Дрейзер лапидарен и неуклюж в своем стиле и угловат в композиции, но он пе­ редовой боец и знает, чего он хочет, а это и выдвигает его в передние ряды совре ­ менных прозаиков Америки. Однако, подлинно-художественная стихия лежит по ту сторону от Теодора Дрейзера. Носителем ее был бесконечно талантливый Джек Лондон. В литературной деятельности Джека Лондона прежде всего бросается н глаза огромная концентрация сил, необычайная насыщенность творческих элементов, направленная с одинаковым неистовством на большие и малые темы, на значитель­ ные и незначительные вопросы жизни, на все виды и жанры. Для Лондона жизнь подчиняется его писательскому любопытству, а не наоборот, как у какого-нибудь Дрейзера. В одном ряду интересов и эмоционального заряда Джека стоят при­ ключения на маленьком судне, затерявшемся среди волн в поисках котиков, и огромные социальные проблемы, и сложные переживания Мартина Идена перед самоубийством, и несколько мыслей для маленькой агитационной брош.орки. Джек Лондон брал жизнь целиком, как Фауст, не отделяя «низменности» эротики от «возвышенности» тех или иных проблем, зажигаясь и волнуясь одинаково сильно и от мимолетного впечатления, и от веками нагроможденной мудрости. Поэтому все его произведения носят печать самостоятельности, новизны, хотя каждое из них историк литературы в состоянии классифицировать в рядах тех или иных тра­ диций и преемственностей. В истории американской прозы Джек Лондон занял узловое место: с одной стороны он синтезировал все, что литература Америки сделала до него, с другой— он определил ее пути надолго вперед. Поэтому для Лондона характерен синкре­ тизм жанров: нельзя категорически сказать, что,, мол, такой-то роман Лондона— авантюрный, а такой-то— бытовой, семейный, биографический и т. д. В каждом приключенческом романе заключены элементы всех жанров, все романы его в о о б ­ ще содержательны психологически, и наследие Фенимора Купера переплетено с лучшими достижениями По , Хаусорна , М арка Твэна," Хоуэллса, Г. Джемса и евр о ­ пейских классиков. Как истинный талант, Джек Лондон брал из мировой сокровищ ­ ницы литературы то, что больше всего отвечало его собственному, четкому и изы­ сканному вкусу. И этот писатель не знал трудностей: большие социальные проблемы в «Же ­ лезной пяте», яркое утверждение индивидуализма в «Мартине Идене» и др., беско­ нечно р азнообразная романтика приключений на море, в Клондайке, на островах океана, в лесах Канады и т. д., проницательная психологичность в таких отходах в доисторическое прошлое, как «До Адама», четкая и выпуклая обрисовка типов и характеров людей, проникновенное отгадывание переживаний животных и т. д. и т. д.— все, что мир поставил в поле наблюдений, легко и убористо увязывается в его голове в образы и отливается в формы новелл и романов.