Сибирские огни, 1929, № 3

ских богачей, презирающих все на свете, кроме денег, и рассматривающих Е в р о ­ пу, как рынок, на котором они могут купить в розницу старинную культуру, ти­ тулы для дочерей, красивых женщин для себя и своих сыновей. Отсюда — про ­ блема «антагонизма» между Америкой и Европой, которую еще нерешительно по­ ставил Хоуэлле в 1874 г. (« Я Foregone Conclusion »), но которую Джемс развер­ нул в потрясающую картину в своем «Американце» (1877). Его «Ньюман»*) сделал­ ся литературным типом, с к оторого списывались бесчисленные копии, но Джемс сделал еще один шаг в истории американского романа: он создал тин американ­ ской буржуазной женщины в трехтомном романе «Портрет лэди», в котором он подробно , тонко и глубоко-мотивированно рисует характер и переживания герои­ ни, богатой американки, становящейся жертвой авантюриста итальянца, гоняю­ щегося за ее приданым. Более сложную проблему выдвигает он в другом романе «Золотая чаша», в котором он создает новую разновидность женского типа аме­ риканки. Мэдж Уэрвер выходит замуж за итальянского аристократа, любовницей к оторого была ее лучшая подруга Шарлотта Стант. После брака связь принца с Шарлоттой не прерывается, но ситуация осложняется тем, что отец Мэджи ж е ­ нится на Шарлотте. Получается весьма сложное положение вещей, в котором ге­ роиню больше всего занимает борьб а за мужа и свое счастье. Мы видим, что канон американского романа из жизни высших классов те­ перь уже создан: даны характеры, скульптурно отлиты типы, описаны пути к б о ­ гатству и способы им пользоваться, разносторонне мотивированы переживания и душевное состояние, выяснены идеалы и стремления и подробно расписан фон бытия и сознания буржуазной плутократии. В пределах этой тематики реалисти­ ческий роман сделал все и четко определил традиции, которые и стали р а з р а б а ­ тывать многочисленные эпигоны, среди которых одни опираются на Хоуэллса и неутомимо дополняют чертами времени и ф а з развития общественных ф орм тип дельца, другие повествуют о дальнейших стадиях взаимоотношений между пред­ ставителями долларов и титулованным^, но обедневшими европейцами, о капри­ зах и прихотях миллиардеров, третьи — преимущественно женщины с Эдит У о р ­ тон (р. 1862) во главе перетряхивают психологическое наследие Г. Джемса и дают все новые и новые копии женских «психограмм», четвертые, наконец, откалывают от богатого ф он а кусочки и создают из них социально-бытовые произведения, установка которых на политические, экономические, социальные и хозяйствен­ ные формы современной провинции открыла новую область описательно-бытового романа. Концы традиций американской прозы широко рассучились, и Америка обре ла самостоятельную литературу, социально несколько однобокую, но в полной ме­ ре отвечавшую «духу времени» и социальному заказу американской буржуазии. Од ­ нако, условия классовых противоречий внутри американского общества к концу X IX ст. неизбежно должны были перевести самую тематику на изучение другой социальной среды. Жизнь втягивал^ в свое колесо не только городской пролета­ риат, но и широкие фермерские массы, она отсеивала интеллигенцию, в боль­ ших промышленных центрах и создавала сотни тысяч разновидностей мелкого ме­ щанства... Все эти новообразования созревали шумели и волновались на всех ступе­ нях общественной лестницы и гордо выдвигали из своей среды литературных ге­ роев, ни под какое готовое клише не подходивших. Жизнь вызвала оытописателей. В то же время европейские литературы приносили в Америку новые формы, иные «направления», свежие образы и огромный заряд социальных вопросов. Н а ­ турализм Золя обусловил возможность показа таких сторон жизни, которые оста ­ лись в тени и у Джемса и у Хоуэллса. Почти одновременно проявляются три крупнейших писателя, двинувших американскую литературу так решительно вперед, что она не только при­ обрела окончательную и бесспорную самостоятельность и яркую социальную зна ­ чимость, но оказалась способной оказывать свое влияние обратно на европейские литературы. Эти три имени принадлежали Франку Н орри су (1870-1902), Давиду Грехэму Филлипсу (1867-1910) и Джеку Лондону (1876-1916). Рано умерший Франк Н о р ри с был родом из Калифорнии и очень х о р ош о знал крестьянскую жизнь фермеров . Золя стал его литературным учителем, и Н о р ­ рис усвоил приемы этого мастера со всеми их особенностями и уклонами в сто­ рону «романтического символизма», который он так умело вплетал в систе­ му своего натурализма. Н о р ри с задумал большую трилогию: «эпопею пшеницы», которая должна была бы охватить все стороны жизни капиталистиче­ *) Новый человек.