Сибирские огни, 1929, № 3

Хау сорн канонизировал формы американской прозы, и от него идут линии новеллы и бытового романа, как от Фенимора Купера (1783-1851) тянется традиция приключенческого романа Америки. Первый опыт Купера в области историко­ бытового романа из текущей действительности («Шпион») как бы нащупывает точку опоры в литературе своего времени; для перехода же от него к авантюр­ ному роману у Купера было достаточно предпосылок и в английских образцах, и в произведениях Броуна, и, наконец, в самой американской действительности. В самом деле, натиск завоевателей шел неизменно в течение нескольких поколений в направлении с восточного побережья — первых колоний «Новой Англии» — на запад, вглубь страны неведомой, но манившей неисчислимыми возможностями. Борьба с индейскими племенами, конкуренция с французами-колонистами, первые побеги фермерского хозяйства, — все эго способствовало рождению и развитию о с о б о г о типа американского охотника, «следопыта», олицетворявшего авангард поступательного движения завоевательной политики пионеров во всех областях. Знакомство с прериями, лесами, пустынями и заповедными областями, «куда не вступала нога человека», совершалось постепенно и медленно — путем органи­ зации переселенческих экспедиций, встречавших на своих путях тысячи опасно ­ стей, приключений, схваток с индейцами и преодолевавших огромные препят­ ствия, Купер прекрасно учел эффектность для современной ему буржуазии, исто­ рической романтики, прелесть и новизну тем об охотниках, индейцах, храбрецах, вступающих в борьбу с природой, животными и людьми. Все романы Купера по­ этому и имели такой успех, что в них он нащупал образцы героики авантюризма, возвеличил подвиги отцов и дедов, познакомил с очарованием дикого пейзажа, создал канонический тип «следопыта». Серия романов Купера о «Кожаном чулке» построена по той же схеме р о ­ манов «с разбегом», о которых говорилось выше. Слабее морские романы, в к о ­ торых морской пейзаж и описания жизни на судне надолго создали образцы для многочисленных подражателей Купера. Н о общее его значение неоспоримо, как основателя жанра. Через десятки лет мы встречаем традицию Купера живой и действенной от Джека Лондона до Зейн Грея включительно. Короткая, но такая творчески-'яркая жизнь Эдгара Аллэна По (1809-1849) сыграла в истории американской литературы роль последнего толчка к оконча­ тельной кристаллизации всех ее элементов. Действительно, поражают диапазон и глубина творческого-охвата у J3. По, с одинаковым блеском работавшего во всех жанрах и давшего в них непревзойденные образцы. Приключенческая и бытовая новелла, пародийные вылазки, как художественная форма, диалогическая проза, совершенно исключительная фантастика жути, ужаса, всякого рода «загробно- стей», таинственностей и преступностей, возведенных в энную степень, синтези­ руют и ф орму и содержание целой эпохи, поражая совершенно исключительной особенностью: несмотря на всю «романтичность» тем, фабул и сюжетов, несмотря на густоту тайн и мистических провидений, нагроможденных во всех произведе­ ниях Э. По , он в основе — реалист и по манере письма, и по манере точного, р а с ­ четливого, логически обоснованного мышления. Всем загадочностям и таинствен­ ностям своих нагромождений он неизменно дает самые реалистические об ясне- ния и ключом ко всем загадкам служит у него сила той осооой интуитивной, по­ жалуй, логики, которой, как высшим даром, наделяет он своих героев и которой он сам был так щедро одарен. О б этом свидетельствуют его пародийные, детек­ тивные, приключенческие новеллы, равно как и поэмы и теоретические статьи. Э. П о был огромным и сознательным, мастером, он знал, что литература ис­ кусство и требует особых строго-продуманных, реалистически точных приемов воздействия на читателя, нервы и фантазию которого следует сначала распалить неожиданностями, а затем уже вести, куда захочет автор. И По вел своих чита­ телей по лабиринту современности, тем самым утвердив окончательно в амери­ канской литературе связь писательской тематики с текущей действительностью. И от него повелась прямая традиция и к У. Уитмэну, и к Марку Твэну, и к Ьрет- Харту, и к Амбр. Бирсу, и к О . Генри, и к Джеку Лондону, а значит, и к совре ­ менности. По централен в американской литературе. Этот гениальный писатель не только завершает целый период становления американской литературы, но и определяет ее пути на многие десятки лет. Н о пре­ жде, чем его влияние было самостоятельно переварено следующим поколением, вокруг воздвигнутого перечисленными выше прозаиками массива зашумела вол­ на эпигонов — подражателей, этих совершенно неизбежных спутников оольши> талантов, неизменно паразитирующих за счет богатого наследства расточитель­ ных богачей. Как и полагается, здоровое зерно реализма, посеянное в неутучнен- ную еще почву американской литературы, дало тощий всход и частично подверг лось первой стадии вырождения. В нашу задачу не входит длительное наблюде