Сибирские огни, 1929, № 3

ет; «В то время, как на фронте идет упорная борьба и наши войска тернят лише­ ния, в тылу, в горнозаводских предприятиях работа накануне праздников сокра­ щена на 2 часа. Считая это недопустимым, приказываю накануне праздников ра­ ботать в мастерских и конторах полных 8 часов». Все попытки рабочих противиться удлинению рабочего дня были сломлены силой административных репрессий. Если где юридически и сохранился принцип восьмичасового рабочего дня, то на практике он сводился на-нет широким примене­ нием сверхурочных работ. Так, напр., инспектор труда Тобольской губернии в своем докладе от 17 июля 1919 года сообщает, что в фабрично-заводских предприятиях официально об’явлен восьмичасовой рабочий день, но на деде «применяются сверх­ урочные работы при общей продолжительности рабочего дня 11-12 часов». На сверх­ урочные работы толкала рабочих и низкая оплата труда, и угроза административ­ ных репрессий. Во многих случаях рабочий день составлял даже 12 и более часов в сутки. Например: рабочие фабрики В. С. Иванова в Иркутске, как это видно из резолюции центральной примирительной камеры, вынесенной 23 мая 1919 года, «работали от 12 до 15 часов в сутки». Так обстояло дело с восьмичасовым рабочим днем в Сибири во время дикта­ торства Колчака. ЗАМЕНА МЕСТНОЙ РАБОЧЕЙ СИЛЫ ПРИВОЗНОМ И ВОЕННО-ПЛЕННЫМИ В своей неутомимой погоне за наживой, буржуазия не довольствовалась удли­ нением рабочего дня и доведением зарплаты рабочих до самых низких размеров. Она изыскивала всевозможные способы, чтобы заменить труд русского рабочего бо­ лее дешевым и «более покорным» трудом военно-пленных и китайцев. Уже 24 июня 1918 г. Алтайский комиссар труда сообщил министерству тру­ да: «В .настоящее время наблюдается крайне нежелательное явление, заключающее­ ся в том, что во многих частнйх предприятиях труд русских рабочих замещается трудом военно-пленных, в виду чего создается конкуренция в заработной плате и увеличивается кадр русских безработных». 1-го сентября 1918 года последовало в министерство труда от правления союза металлистов г. Иркутска сообщение, что «администрация некоторых заводов и мастерских производит наем военно-пленных... русским рабочим совершенно не представляется возможным поступить куда-либо на работу». «Применение труда военно-пленных, вместо русских рабочих, достигло ши- рого распространения», — сообщает 10 февраля 1919 года инспектор труда Ново- николаевской губернии. Он же отмечает, что наем военно-пленных производится в то время, как «на бирже труда и в отдельных профессиональных союзах зарегистри­ рованы были сотни русских безработных». Насколько было выгодно буржуазии применение труда военно-пленных, вид­ но хотя бы из правил об отпуске военно-пленных на работы. Согласно.этим прави­ лам, которые были изданы 15 мая 1919 года, «оплата труда военно-пленных как в казенных, так и в частных предприятиях определяется в размере двух третей рыночной оплаты труда рабочих соответствующей специальности». Заработок вы­ давался военно-пленным на руки, но из этого заработка предприниматели удержи­ вали стоимость содержания (продовольствие и обмундирование) военно-пленного. Предприниматели имели, таким образом, возможность вдвойне эксплоатировать военно-пленного: во-первых, как рабочую силу, и, во-вторых, как потребителя то­ варов и продуктов. Но главное, что преследовали предприниматели применением труда военно-пленных, — это влиять на уровень заработной платы местных ра­ бочих. «Необходимым условием отпуска военно-пленных на работы в частные пред­ приятия, — читаем мы в правилах об отпуске, — является отсутствие на местной