Сибирские огни, 1929, № 3

Вот сквозь кедры -блеснула вода,— наконец-то, и Мангашколь. Темная в нем во­ да — глубокая и теплая. А вот и желанная граница. Лысый и желтый хребет без еди­ ного деревца. За ним—Танна-Тува. На хребте заметна каменная копна—это куча обломков— пограничный знак, еще перед войной поставленный русской и китайской комиссией. / / . ПОГРАНИЧНЫЙ ХРЕБЕТ И ТУВИНЦЫ Весь следующий день мы идем на запад, к озеру Позарым, к оставленному кара- вину. Поднимаемся в снежный голец Хар-Азыр, развалившийся зеленой рекой долины Иод вечер вышли к вершине горы, на высоты более двух тысяч метров и остановились на ночевку. * Не любят промышленники ночевать в гольцах—это вижу я по лицу нашего Фе­ дора. И как-будто причин особенных нет: корм для коней здесь прекрасный, вода под 1 >укой и сушняку для дров вполне довольно. Вероятно, боятся здесь резких смен пого­ ди, а также и чертовщины, которой населяют гольцы суеверие охотников. Но на этот раз 'наша взяла: мы решительно распоряжаемся об остановке. Палатки у нас с собой нет. Под густыми кронами низкорослого каменного ведра натягиваем мы полог брезен­ та, перед ним разводим костер и— стан готов. День был сырой, голец измок в дожде, а сейчас прорывается солнце, и дышит гора туманом. Решаем, что утром перевалим мы между двух вершин на юге и спустимся к По- зарыму. Что он именно там, Федор не настаивает, но предполагает. Мы и совсем не же­ лали бы в этом сомневаться, да что-то не вяжется направление с картой... Решаем с В. Н. взобраться на вершину и проверить. Огромные здесь расстояния, и предательски обманывает глаз удивительная чи­ стота и прозрачность горного воздуха. Кажется, вот этот взгорок совсем рядом. А идешь до него, идешь и под конец перестаешь верить низинному своему глазомеру. Серо-зеле­ ные воздушные тона во всем. В скалах, в зарослях альпийской березки, густым бараш­ ком укрывшем долинут. И особенное эхо, гулко раскатистое, бесконечно повторяющее схваченный звук. Я иду без ружья, с молотком и фото-аппаратом, В. Н. вооружен. Катится из-под ног, по каменному откосу щебень и превращается пли.)у в пыльные струйки лавин. Вверху только виден крутой горб горы и небо. Вышли наверх, в щебенистую тундру высот. Хлюпает под ногой заболоченная тон­ кая почва. Откуда-то взлетает горная куропатка. - Где же главная вершина? Трудно и распознать, какой холм выше— правый или левый. !кмечаю, что плывет по россыпи снизу, как табачный дым, язычок тумана. Вершина тонет, снижается и совсем растаяла в пронзительно-холодной мути. Она отрывает кусов горы за куском, и вот я стою уж на маленьком щебенистом острове, точно на каменном плоту плыву по серому хаосу. Нгги вперед, возвращаться?.. Это совершенно невозможно! Что с тобой рядом— обрыв или площадка?.. Ничего не видать... Но вот, точно случается нечто вверху, и опять ]>ождается пропавшая было вершина, наливается своей тяжелой явью, из дро- жащ{ го призрака устанавливается горой. Ярким взрывом расплавляется неожиданное солнце о желтый колокол вершины. И в минуты этого радостного ослепления мы видим силуэты двух крупных птиц, проворно ныряющих меж камней по склону. Так и за­ мерли мы оба, и В. Н. шепчет мне заветное: — Улары... Но как их возьмешь?!. Мы на виду, как на ладони... В. Н. ложится за камни, а я решаю оооити драгоценную дичь и попробовать нагнать ее на охотника.