Сибирские огни, 1929, № 2

— И вы мне,- не остался в долгу Чижов и ушел на другой конец стола. Горсун взялся защищать Чижова, но ему не дали говорить: — Не нянчайся!— недовольно, мрачно бросил через стол Сутовалов. Вернувшись в роту, Горсун долго стоял у окна, о чем-то думал. — Что задумался?— агросил Севко и добавил:— а ведь изменил нам Чижов, не наш он стал. Горсун покачал головой. Вздохнул. — Эх, Севко!.. А мне вот кажется, что мы изменили ему! Ошибки со всяким бы­ вают. И если один ошибается— это полбеды. Но воща все помотают ему ошибаться- это уже беда. Чижов— свой парень, обработать его не трудно. А нам лень. Мы не хотим биться до конца за человека.: бросаем его и сами отступаем. По-моему, таким, как Чи­ жов, легко швыряться нельзя, пусть даже он каждый день спотыкается!.. 4. В Ы З О В Захромали красноармейские дни Чижова, нудными и тягучими стали, как мы­ чанье коровы. Словно вышел он из строя, где все шли в ногу под четкие четверти по­ ходного марша, и пошел нескладной обочиной, отстал, догоняет, выбивается из сил, но догнать не может. Часы занятий грызла, как зубная боль, скука. Даже на самых люби­ мых— стрелковых (он числился в группе снайперов) Чижов не оживлялся: сонно рас­ сказывал молодым шестигодннкам о разных премудростях стрельбы, вяло показывал, как надо заряжай,, держать винтовку, прицеливаться, стрелять, часто не замечал ошибок своих учеников. И что хуже всего— у самого притупилась меткость глаза, Горсун хо­ тел воспользоваться этим и «вернуть Чижова к жизни», как он сам выразился. Подго­ ворил Кузьму Ялом, старого соперника Чижова по стрельбе, никогда, впрочем, не опе­ режавшего его, вызвать на соревнование но наводке. Ялов сделал вызов. — Вольно ты мне нужен,— огрызнулся Чижов. — А я бьюсь об заклад, что верх будет мой. — Твое давно взяло и нос у тебя в крови,— не унимался Чижов. — Слабо? Катись!— отрезал Чижов и пошел от Ялова прочь. Короткое, но иылкое письмо Вареньки, полученное на четвертый день после ее от’езда, только на несколько минут взбодрило Чижова. Не в час подвернулся под руку Горсун! Чижов сам хотел на радостях ему рассказать «все», а он тут как тут— ока­ зался под боком, спросил первый: — Ну, что (шшет? И этот вопрос вновь опрокинул Чижова. — Шпионит!— мелькнуло, как и вечером в субботу накануне от’езда Вареньки, у него в голове. Он оторопело взглянул на Горсуна, ответил злым вопросом: — А тебе что? — Так— до понедельника. В понедельник было общеполковое собрание. После доклада отсекра полкбюро яче­ ек ВКП(б) о задачах и значении перевыборной кампании комиссар полка зачитал теле­ грамму из Осинского полка. — Мы, бойцы, комсостав Осинского вызываем вас на лыжные вылазки в деревни но перевыборам. Организуем четыре вылазки в соседние села. Как вы? Сообщайте. Грянули земные громы— аплодисменты, крики, «туки, шумы. Комиссар выждал, когда в зале стихло, об’явил: — Считаю вызов принятым. Новые раскаты, более короткие и более страстные, прокатились по залу. — Мы можем,— продолжал комиссар,— организовать пять вылазок в б л и ж а й ш и е деревни. Тут Чижов насторожился. Мысль начертала схему; Варенька— Загузово, село, где та живет— 25 'километров— вылазка... Бой сердца стал полновеснее, четче.