Сибирские огни, 1929, № 2

— Придешь!— «прошла она. Не знаю,— скучно ответил Чижов, пряча за скукой ералаш своих переживаний. < Раздеваясь, думал: если все кончилось, пожалуй, хуже не будет, к лучшему. Девка— огонек малиновый, верно, а балованная— унеси боже! Маята с ней будет! Горсун, опавший через четыре койки, заметил раздумье Чижова, задорно крикнул: — Оли крепче, Мишка! Завтра кулачью пилюлю горькую готовить будем,— силы нужны! И это теплое обращение товарища показалось Чижову подозрительным, обидным. — Что это? Горсун шпионит за мной?— подумал он и, ничего не ответив, бухнулся в подушку. Уснул сразу, но утром встал не в духе, с уймой сомнений, нерешенных вопросов. За чаем катал из хлеба ^шарики и, попадая одним в другой, гадал— итти на станцию или нет? Два раза вышло— «нет»., третий «итти». — Вот и разберись тут,— сказал Чижов.— По совести говоря, надо посоветовать­ ся с Федькой. Пожалуй, он не будет против, если я провожу Вареньку... И уже пошел, было, искать Горсуна, но дошел только до классной комнаты, у дверей остановился, раздраженно выругался. — К бисовой матери! Сам я что— маленький? Нянька мне нужна? К чоргу Гор­ суна!— и направился в канцелярию роты за увольнением. ...К двенадцати Полянские земляки собрались в ленинском уголке. Пришел туда и политрук Туе и командир роты Завьялов. Горсун сидел там с утра. Он дважды уже пе­ ребелил письмо-наказ, без конца перечитывал, поправляя буквы, слова, целые предло­ жения. Два писчих листа линованной бумаги пестрели поправками. Туе склонился над плечом Горсуна. Мозгуешь? — Да... Видите-, товарищ Туе, дело-то очень серьезное. Надо бы так написать, чтобы наши мужики, прочитав, возненавидели всякое кулацкое отродье до печонок! А у меня не выходит. Литературного таланту нету,— говорю я лучше. Потому, когда говорю, все нутно у меня кипит, а тут рассуждением надо брать. Туе п Завьялов тепло засмеялись. — Ничего,— сказал Завьялов,— Ты не смущайся, Федюша, Пиши, а сам вообра­ жай,— будто говоришь. Ну, и крой но чем гребешки! — ■ Пробовал... Рука не поспевает. Мысль быстрее-, оказывается. Ну, да ладно. Чего сам не сумел— поправите, подскажите... Кажется, уже все собрались, начи­ нать пора. —Чижова нет,— оглянулся Завьялов, как бы проверяя себя.— Я сейчас смотрел у дежурного список уволенных: Чижов отпущен до 18 часов. Горсун досадливо сдвинул брови. — Значит, в город пошел. Видно, опять Варенька соблазнила... Ну, что ж, плохо парень делает, что отбивается к бабе от товарищей, но... как судить?.. Может, и в самом деле она ему нужнее-, чем мне? Придет— поговорим... — По-мне, Чижова надо исключить,— начал вечно хмурый Пашка Сутовалов и, не договорив, замолчал. — Откуда же его исключить? — Да не давать письма подписывать, хочу я сказать,— договорил Сутовалов. — Ну, это не дело,— заметил Туе. — А я согласен с Сутоваловым,— возразил Тусу другой Полянский земляк, Ерема Грушанов.— Чижов за последнее время не свой и не наш, виляется парень. Надо опу­ хать его. — Да разве этим очухаешь человека?— спросил Горсун. Спор разбух. На стороне Горсуна были Туе, Завьялов и красноармеец Севко, к Сутовалову присоединились остальные четверо Полянских.