Сибирские огни, 1929, № 2

— Да как. же это, да чем же я, победная головушка, «©чтсвать-то тебя буду, госте- лек дорогой,— похаживая вокруг Зурнина, рассыпалась Виринея Мирониха. — Пивка медового не хотится ли, аль самосядочки, если желательно— первый сорт,— наклонившись к самому уху, зашептала Виринея.— Мигом слетаю, в сусе- дях у нас. Зурнин отказался. — Уж и не знаю, не знаю, чем и употчую я гостенька с дорожки-то,— не унима­ лась, вздыхавшая Мирониха. — Давайте, пожалуй, пивка кружечку, уж больно прохватило в дороге, погреюсь. — И всего только полтинничек за четверть эдакой-то благодати сватья моя бе­ рет. Н а пиво уж зато— не пиво, а огонь,— вытаскивая из-под фартука четвертную бу­ тыль с черно-коричневым вощинным пивом и многозначительно подмигивая, забасила вернувшаяся Виринея. Зурнина передернуло от одного вида бутыли и от развязности Миронихи. — - Вот сукины сыны, куда направили на квартиру. Подождите, елейнички, дай­ те срок. Зурнин выпил кружку пива, взглянул на стоявшую в кути Мирониху— увидел, с какой жадностью смотрит она на бутыль, и предложил ей выпить. — Кушайте-*© сами, чо »то право, не в коня-то овес, самим-то с устатку нехватит... В ее отказе Зурнин почувствовал непреодолимое желание выпить. — Уж разве кружечку одну нацедите гостя ради, гля первого знакомству, за мной не пропадет,— она опять многозначительно подмигнула Зурнину. В избу стали набиваться посторонние. Орефий Лукич почувствовал себя неловко под бесцеремонными взглядами девок, и парней. — Уберите бутыль-то,— шепнул он сверкавшей на него жирными узенькими глаз­ ками Миронихе. В тепле, после кружки нива, Зурнина разморило, потянуло на постель, захотелось поскорей раздеться, снять валенки и вытянуть ноги. Глаза смывались, в голове шумело. — А ведь и верно не пиво, а огонь,— подумал Орефий Лукич. — В горницу-то проходите, не знаю, как назвать, звеличать,— наклонилась к нему опять с какой-то особенно!! развязностью .Мирониха. — Ну и баба,— улыбнулся Зурнин.— Племенная корова какая-то. На следующий день Зурнин выпросился на квартиру к плотнику Станиславу Матвеевичу. ЕГОР ЕГОРОВИЧ — Ик— хто ты есть такой и откуда ты, ик,— выискался?— наседал на Зурнина пьяный Омелька Прокудкин (единственный рыжий мужик во всей Черновушке). — Ик— тебя спрашивают,— ик— нет?— Еще больше ожесточаясь полнейшим невниманием, топтался у стола Омелька, пяля большие, красные глаза на Зурнина. Оре­ фий Лукич неторопливо раскладывал на столе бумаги, делая на некоторых пометки ка­ рандашом и клал их в стоику. В спокойных движениях рук Зурнина, в немигающем твер­ дом взгляде, передние мужики почувствовал! силу' и власть. — Т о в а р и щ и ! Омелька взвизгнул на всю сборню, а за ним загудело еще несколько пьяных мужиков, стоявших в задних рядах.