Сибирские огни, 1929, № 2

— Хватит с тебя. Надвинься в угол, устала я. Это тебе за лизанье с Фроськой, милый. Я то измучилась, изболелась вся, а ты тут с этой курносой шлюшкой слюни распустил. Не, с ней .га и вчера хороводился. Селифон почувствовал шевелящиеся у своего ухо ее губы. — Не делай так, Маринушка,— Он обнял ее. — С дедкой говорил насчет женитьбы, напогон гонит, пусть выкрестится, говорит. — А ты что ему на это? — С тобой вот говорю, давай вместе решать,— вое еще не теряя надежды на ео- I маете Марины, начал Селифон. — Один ведь я у mix внучек, отел;, умирая, ему препоручил меня, заме,сто отцл дедка мне, прогневить боязно, хозяйства лишит... Ворот платья стал тесен Марине и в избе душно сделалось, в ушах зашумело, точ­ но гудевшие самолряхи в средину ее впихнули. Отодвинувшись, она быстро, быстро за­ творила. - Другую, может возьмешь, на поповне женишься, хозяйства не лишишься, ду мил будешь. Перекрещиваться же я не буду. Выбирай. Слово «выбирай» она совсем тихо сказала, ню отдаюсь оно громче всех. — Выбор у меня один, Марина... — Голубки-то воркуют,— услышали они оба пшюто® сидевших недалеко Фроськи и Ваньки Мордатого. — С эдакой-то девкой заворкуешь, хоть до кого доведись, да я бы, да скажи толь­ ко она,— нарочито громко заговорил Ванька и, схватив с колен Фроськи гармошку, рва­ нул отчаянно «Барыню с перебором». Агейка сшитый развинченной походкой заходил по кругу, ударяя в такт ладоня­ ми по чиркам, а потом в круг вскочи.™ еще двое парней, выдернув за собою девок. На­ чалась суматошная «Барыня» с выкриками забористых Частушек. — Пойдем домой,— услышал он голос Марины. В сутолоке пляски, когда Марина одевалась, Селифону все еще слышались слова Ваньки Мордатого: «Да я бы, да скажи она только»... — А ведь и вправду: да с эдакой-то, да думать тут еще.— Через порог он уже переступил с готовым твердым решением. Ребятишек на улице не было, но Еваня, прижавшись к окну, все еще стоял, со­ гнувшись и поеживаясь от колючего ветра. — Маринушка, куда угодно, только с тобой, да что мне старики, да я бы, да ска- ЗД она только,— выпалил Селифон и когда оказал, то понял, что повторил слова Ваньки Мордатого. Марина точно и не слышала Селифона, торопливо шагая и отворачивая лицо от холодной потяга с гор. До самого дома iui одного слова не сказала. Лицо ее казалось ®*У необычайно строгим. У ворот Селифон задержал ее. — Молчлшь-то чо? — Так, Селифоша, и ты еще подумай хорошенько. Народ здесь— не народ, а ■:верь. Постоялец у нас из волости, славный такой. Вот-то повидал на своем веку людей II тот тоже говорит, что здесь не люди, а камни какие-то. Всю деревню он обошел, на квартиру просился— не пустили. Совсем на здешних .людей не походит, хороший, по-мое- ЧУ- очень хороший он человек. Вот погоди, сам увидишь. А уж как не любят его мужи­ ку убьют, пожалуй, еще, -с их ведь хватит, потому что не по их дороге он идет и моло- !,'*ь за собой тянет. I I мы не по их дорожке пойдем— травить начнут, хорошенько обду- Md!I, дорогой мой, и так и эдак раскинь. А я што-ж? Тогда еще все выложила. Без тебя, гадина-то эта духовная, Амое Карпыч, несколько раз подползал. В баню '1а"! ко мне вскочил. Кипятком и отбилась только. I I што я ему далась, висит ровно над ”ами это жеребячье отродье. Сердце, говорит, мое источила. Слово, говорит, скажи толь- " —все орошу. Волосы под польку остригу, в город увезу. Ну, не жеребец ли, не гадина