Сибирские огни, 1929, № 2

поплевыванием быстро гаснущими в снегу искрами, плотно обнял -сушину, расплавил и закоптил снег. Селифон набил снегом котелок и поставил его к огню, достал сумку и стал гото­ вить «сухарницу». Тишка уже разулся и сушил дымившиеся портянки. С первыми ложками скороспелой сухарницы злоба Селифошка прошла. Он, на­ крывшись азямом, лег на спину и уставился на далекие звезды. Тишка, свернувшись, забористо всхрапывал. Охвативший бреша во «сю длину волнующимися гребешками огонь походил на вздрагивающего зверя, сердито пофыркивающего в муть ночи. Сели­ фон уснул, несколько раз просыпался и подолгу дремал под треск костра. Вот качающиеся перед глазами звезды слились с подпрыгивающими от огня искорками, потом они все разом посыпались, как желтые зерна пшеницы из прорванно­ го мешка, и все больше и больше осыпали тонкими уколами лицо Селифона. Селифон вскочил. Предутренний ветерок погнал дым, пламя и искры на славших, . они то и обожгли лежавшего под ветром Селифона, — Тишка, вставай, сгоришь, дьявол. Тишка мыкнул и. повернулся на другой бок. Селифон вышел из огненного тре­ угольника. Бревна обгорели наполовину и курчавились длинными багровыми гармошка­ ми. Терпкий запах гари Селифон учуял, когда снова лег на настил. — •Горишь, дьявол!— закричал он на Тишку и пнул его ногой. 'Гишка сел и, озираясь, быстро стал подергивать плечами, потом стремительно вскочил, схватился за спину и кинулся прямо через огонь в снег, упал в него и стал ка­ таться с боку-даибок. Селифон, схватившись за бока, так и зашелся в судороге смеха. Свернувшие через огонь пятки и катающаяся в снегу фигура Тишки напомни®! Се­ лифотгу метавшегося под укусами пчел неопытного еще медвежонка. — Ой, не могу, ой, надсадил, стрель его в бок,— все еще давился в смехе Сели­ фошка, когда Тишка уже скинул азям и расправил его у огня, рассматривая выгорев­ шую дыру. — Проси на погорело заплатку, у самого-то нет поди, да зашивай отдушину, иголки-то поди, тоже нет. Эх, Тишка, хто только и родил тебя такого. Под’ем на белок начали с позднего обеда. Крутики приходилось брать, взбираясь зигзагами, лыжи скользили и сплывали вниз. Селифон снова далеко ушел вперед и чем олиже он поднимался к кедровникам, тем все чаще и чаще стали попадаться беличьи следы. Селифон по следам видел, что белка здесь местовая, это он определил по вид­ невшейся всюду «поеди». Каждый новый следок горячил пьянящим азартом. Селифон все быстрей и быстрей налегал на лыжи. Селифон и Тишка знали, что на левой стороне белка, в вершине Глухой пади •'сть заброшенная калмыцкая избушка, — Только бы найти избушку, отабориться и начать охоту.— Селифон шел, не останавливаясь, все время соблазняясь свежими беличьими следами. — Правильно сказывал старик Тишке, есть бельчонка.— Но Селифон усиленно 1нал от себя мысль о том, что белка есть, что бедки много. Охваченный волнением "хотника при виде зверя, он, притворно хмурясь, насильно выдавливал— «што-нешто», 'так себе» и «реденько». Этому давно его научил дед, считавший, что спугнуть жад­ ностью зверя легко. И что никогда не следует «ухать» и дивоваться на зверя, потому- •le «он» чувствует это и отшатитъся может. Селифон, поднявшись на седло белка, остановился пораженный. Синевато-чер- подернутая туманной дымкой, колючеверхая, волнистая, как океан, даль разметну- '!аеь ®ез к°нца, без края. Посмотрел назад. Оставленные, казавшиеся огромными вбли- го$ы> как «опупки», топорщились верхушками, вот они совсем рядом у подножья •1Еа) вскинувшегося на дыбы, в самую голубизну неба. ^ ^ В таких случаях Селифону всегда хотелось кричать во все горло. Он, Селифошка, - 'в,-рчок запечный», рядом с вечными, тысячи лет хмурящимися лесами и каменными