Сибирские огни, 1929, № 2

Плыл, покрывая всех, голое Марины, волнующими всплесками обвивая голоса всего хоровода и бесприютно замирая далеко в каменистых ущельях. Эх, и мастерица же выносить Маринка. Откуда чо и берется,— в сотый рал слушая ее песни, подумал Селифошка и невольно почувствовал вынырнувшую откуда- то робость, когда до полянки, на которой играли девки, оставалось «рукой подать». Пестрый, цветной хоровод звенел девичьими голосами, плавно кружился в сумер­ ках, в пожаре рдевшей и постепенно гаснущей зари. Небольшую, крепко утолочениую поляну на задах деревни, где из года в год, из поколенья в поколенье собиралась моло­ дежь на игрища, вторым хмурым хороводом оцепили чернеющие в сумерках пихты. Селифон прыжком перемахнул через прясло соседнего огорода для сокращения пути, и вышел на поляну. Маринка в платье городского покроя и ярко-пламенеющем платке выделялась из сгрудившейся толпы девок. Ванька Мордатый и Филька Мосейкин, выскочив из' пихтача на полянку, одновременно с двух сторон сгрудили завизжавших девок. Крик, затре­ щины, смех— все это разом схватил Селифон. Подошел к выровнявшемуся снова кру­ гу, разорвал хоровод и схватил в правую свою руку левую руку Маринки. Селифон по­ чувствовал, как задрожала, высвобождаясь, рука Маринки, а, потом ее пальцы снова легли меж пальцев Селифогаки «в замок». Су-дарь ба-а-тюшка у во-о-рот сто-о-ит Да-а у ворот сто-ит, до-мой ме-ня-я зовет еще выше и отчетливей зазвенел голос запевающей Маринки. Селифон слышал только ее голос и ощущал только се пальцы. Ему казалось— ьыпусти он хоть на минутку из своей руки руку Маринки, и она упорхнет, как птица. — Мариша, ягодка моя,— наклонившись к ее плечу, шептал Селифон, и Ма­ рина слышала слова Селифона, on это чувствовал, слышала и только крепче сжимала его пальцы. В темноте девки и парни разбились парами, обнявшись, ходили по полянке, сто­ яли схватившись за руки, так же, как ct W h i Селифон с Маринкой. В одном конце полянки вскрикнула гармошка, схлопали каблуки по утоптанно:' земле, взвизгнула выхваченная за руку девушка, и ребята снова сбились в кучу. С виз­ гом, вперегонки к танцующим пробежали вереницей ребятишки. — Селя!— Уйдем отсюда, сядем. Селифон схватил ее на руки и шагнул в чернеющие пихты. Марина закинула навзничь голову и прижалась щекой к его загоревшейся щеке. Волосы ее были, как те­ плый ветер. — Опусти. Раздавишь. Селифон тихонько посадил Маринку в траву и осторожно сел рядом. —- Закрой меня зшгуном— сыро. Селифон широко распахнул зипун, словно он собрался завернуть в него весь мир вместе с Маринкой, и, укрыв, почувствовал ее так близко, что у него в голове заму­ тилось. — Ягодка моя. Гармошка надсаживалась на полянке. Ванька Мордатый, покрывая гармонику, рвал тшину леса: Меня маменька рожала, Три версты бегом бежала, Посмотреть хотелыся,. Как она вертелыся. Селифон еще плотне-е прижал Маринку, чувствуя, как крупной дрожью затрясло ее тело и она, разомкнув над его головой руки, точно задумалась на один миг и потом влилась в него раскрытыми, горячими губами до кругов зеленых в глазах, до захвата в дыханьп.