Сибирские огни, 1929, № 2

— Здорово.— Ефим рассмеялся и сдернул с головы ушатку.— Не узнал, старик? А Устоим где? Почему не встречает? Гурьян отступил на шаг; руки его опустились, язык не двигался; покрывшиеся слезами глаза его, не мигая, смотрели на красное обветреневшсе лицо Ефима. Он медлен­ но поднял руки и молча нротя!гул их вперед, будто готовясь обнять этого высокого и плечистого человека. — Да это неужели ты... Ефимию?— И, не дожидаясь ответа, спросил:— Дак ты пошто такой? Ровно бы бороде надо быть? — Какой есть, такого и встречайте.— Ефим похлопал старика по плечу и рас­ смеялся.— 'Видишь ли: мололо это меня, мололо вое эти годы, терло со всех сторон и я тер кое-кого, оттого таким гладеньким и сделался. — Но-о,— грустно проскрипел Гурьян и посмотрел на ноги. И штаны крас­ ные...— 'Покачал головой, будто жался обреченного.— Я тебя экого-то боюсь пошто-то. Чужим ты кажешься... басурманином. Гриша, выбежав из-под навеса, остановился на сугробе; улыбка залила его лицо, и он не мог сказать ни одного 'слова, пока не заговорил Ефим. — Это . Гришутка, что ли ? — Ы -я-а!— неопределенно крикнул Гриша. — Ишь ты, какой вырос.— Глаза Ефима пробежали по нему и задержались на лице.— А смотришь-то все еще как-то так... вдоль носа. Не женился?— шутливо спросил. — Женился... на прошлой неделе. Гурьян, не сказав больше ни слова, ушел к дому. По низко опущенной голове и тихим шагом Ефим понял, что приход его не обрадовал старика. — Пошумпт-понгумпт, да улягется. На дворе, крохе Гриши, не было никого; маленькие, окна до верхней рамы покры­ ты толстым слоем льда: из дома не могли видеть того, что происходило в ограде, и Ефим не удивился, что никто не выбежал встречать его; он подал повод брату и , попросил его расседлать лошадь, а сам направился к дому. — Сумы принеси в избу,— крикнул от утла,— поосторожней только, не изломай... В сенях он столкнулся с незнакомой женщиной; она бежала с высокого юрыльца и почти упала на его грудь. — Он! Кто это? Мягкие н пытливые взгляды их встретились и в зрачках широко открытых глаз загорелись улыбки. Она хотела пройти мимо, но, сделав шаг в сторону, остановилась, не. отрывая взгляда от его лица. — Не узнаю,— давясь заискивающим чуть слышным хохотком, шептала она. Ефим, увидев приятную близость в больших глазах, выдававших желание ее, схва­ тил за плечи п дернул к маленькому окошечку; заглянул в лицо. — Гришина баба? — Она самая,— бойко ответила женщина. Ефим заметил: тонкие черные дуги бровей ее срослись над переносьем, нос с седловинкой, а под нижней губой— маленькая ямочка. — Звать как?— прищурив глаза, рассматривал ее. — Агриппиной раныпе-то звали.— Сейчас только заметив обжигающий блеск его глаз, она, будто спохватившись, стыдливо прикрыла лицо ладонью.— Что ты так смо- тришь-то на меня?— II не поднимая больше глаз на него, застучала по ступенькам длин­ ной лестницы. Ефим громко сказал вдогонку: — Ефим Кирьянович Залесов,— «, спустившись на две ступеньки ниже, шопотом добавил,— вот я кто. В ограде скрипел снег: кто-то подходил к сеням. Агриппина повернулась у порога и побежала обратно.