Сибирские огни, 1929, № 2

Зато, когда собрали ловушку и при помощи «невольки» сжали пружины и на­ сторожили «душку»,— капкан глянул таким огромным раскоряченным тарантулом с могучими зубастыми лапами, что даже мороз но коже пробежал у Селифошки. Дед Агафон поднял толстый, в кисть руки толщиною, пихтовый стяг и сверху чуть дотронулся до насторожки. Ловушка, точно живая, со звоном подпрыгнула и 'су­ дорожно сжала зубатые железные челюсти. У деда .Агафона в руках остался, как топо­ ром отхваченный, обрубок. — Перкусил,— в один голос захлебнулись дед с внуком. Агафон набожно перекрестился, следом за ним торопливо перекрестился я Се­ лифошка, — Ну, Седифон, вот и подарок тебе, поминай потом деда. Самое главное— вы­ вари теперь ево * корье пихтовом как следует, чтоб дух железный перебил», а потом храни подальше от жилого места, вот и уход Ъесь за ним. Берись-ка теперь за ево да выноси на свет божий. Двухпудовый канкан Селифону показался совсем, как «перышко». Так же вот как то Селифошка на мельнице, на глазах у Марины, взял но мешку пятипудовому с пшеницей подмышки и тихонько, как ребят маленьких, поставил их в углу мельничного амбара. — Показать бы ей таку хреновину, пожалуй, и не видывала еще в своих-то краях настоящего медвежьего капкана. День этот был особенно хорош для Селифошки. Хороша и ласкова старая бабка и даже сопливая глухонемая сестренка Дунька показалась совсем другой. Селифон не выдержал, знаками позвал ее пойти с собой в амбар. В амбаре Сели- фон долго возился с настораживанием ловушки. Жилы на его лбу вздулись, 'проступил нот, но капкан он все-таки насторожил. Вскрик испугавшейся Дуньки, когда, ловушка захлопнулась и пересекла палку, радостно отозвался в душе Селифона. Потом Дунька со смехом запрыгала вокруг капкана и вдруг, сообразив что-то, глядя в глаза брату, быстро зажестикулировала. Указывая на свою грудь рукой, она сделала два, округлые движения, потом поцеловала пальцы правой руки и показала ими на сердце брата и, коробя улыбкой подвижное лицо, побежала. Селифон понял, что Дунька побежала похвастать Марине о том, что он, ее брат Селифошка, с дедом Ага­ фоном сделали медвежий капкан и что капкан этот его, Селифонов. От этого еще ярче играло в небе скупающее уже, солнце, вольней ширилась высокая грудь Селифошки. СЕЛИФОШКИН «КАПКАН» 9 К вечеру время потянулось ленивей. Дунька знаками сообщила Селифону, что она рассказала Маринке про капкан и как у Марины (тут она показала на свою грудь п поцеловала кончики пальцев) сделались большие глаза, Дунька свела калачиком большой и средний пальцы на обеих руках и приставила их к своим глазам. Чем ниже опускалось солнце, тем страшней делалось Селифону. Неделю уже не видел Марины и когда виделся последний раз, то весь вечер она издевалась над ним. — Кержак ты,— говорит,— синештанный, прилип, как банный лист. —- И что только за дьявол-девка, то ровно бы вот вся твоя, а то и погладиться не дает, как наша «Соловуха». Ох, уж и скручу, как бог свят, скручу, вот дай только с промысла возвратиться, а там уж что ни- говори, а уломаю стариков, ну, а тогда толь­ ко бы окрутили. Но чем больше и чем задорней рассуждал Селифошка, тем все тревожнее и тре­ вожнее поекивало у него сердце. — От нее всего жди: заблажит, чего доброго, да сдуру Ваньке Мордатому миг­ нет— он только того и дожидается. И всегда на этом самом месте мысли Селифона становились втупик.