Сибирские огни, 1929, № 2

нечего. Ходил я к Агриппине, проведывал. Повитуха старая, баню топить не может, так я два раза топил и водил роженицу. Она бабочка будто крепкая была, а тут ноги подги­ баются, как дудочки, еле идет. Ефим подумал, что часть этого справедливого осуждения, возможно, направлена и на него, но признать себя виновным в бесчеловечном отношении к этой женщине он не мог. — Я приезжал ночыо. Выследили, скандал вышел. Но мне наплевать на скандалы. Я не такой человек... — Знаю,— перебил старик,— говорила она, Откровенность перед чужим человеком показалась неприличной, и Ефим отвернул­ ся от него. Поступок свой, обидевший старика, как показалось ему, оправдывал тем, чти Никита задел за самое дорогое, что должно быть только в его, Ефимовом, сердце. Подумав, что это дорогое теперь так же понятно старику, как самому себе, Ефим почувствовал, что между ним и Никитой расстояние сократилось в несколько раз: в миг стал он близ­ ким и приятным человеком. — До свиданья... Никита... Евдоксеевич, кажется. Поговорим после.— Повернув­ шись к ограде, Ефим крикнул: — Меркуша! я пошел. Лошадей к корму отпусти после. — Ладно,— донеслось из-за ворот. Возле угла, где дорожка поворачивала в улицу, встретил жену. Не поднимая глаз, она прошла мимо. Из города приехал уполномоченный по выборам сельских советов и волисполкома. Десятники опо1вещалл об общем собрании, созываемом в воскресенье. В субботу вечерам собрались все, состоящие в ячейке. Перед открытием ячейкового собрания Ефим говорил с уполномоченным: — Коммуну хочу организовать. Один коммунар есть уже. — Хорошее дело. Приветствую,— сказал уполномоченный. — Завтра возьмемся за это дело. Коммунистов сегодня спросим. Как думаешь, Макар? -— Можно будет...— председатель сельревкома ответил сквозь зубы. — На собрании я говорть буду. Вопрос о коммуне поставили вторым. Уполномоченный делал доклад: — Коммуны являются первой станцией на великом пути нашей партии к светло­ му будущему— к социализму. Он говорил о значении коммун для общенародного хозяйства, о том, что они полу­ чат от государства машины, лучшие семена, удобрения, и закончил призывом: — Все коммунисты должны состоять в коммунах. Это не обязательно, но жела­ тельно. — Знамо дело!— крикнул из угла Артамонко звонарь, имевший привычку посе­ щать всевозможные собрания. — Записывайтесь, ребята. Я записываюсь,— Воронин поднял руку выше головы и помахал ею, будто прощаясь с кем-то. — Я тоже согласен,— Васин поднялся и подошел к столу.— Пиши: самому три­ дцать шесть годов, бабе— Аграфеной звать— тридцать пять, две лошади, одна корова, евинья, собака, кот. Мужики захохотали: — Тараканов всех запиши. — Меня примете? Всей душой желаю,— Агафонко вышел на середину комнаты, сдернул с головы дыроватую войлочную шляпу и поклонился.— Имущество мое сами знаете. Мужики опять захохотали. Ефим шептал на ухо уполномоченному: