Сибирские огни, 1929, № 2

— Дедушко! пойдем, тут холодно. Звонкий, как серебряные гривенники, упавшие на мраморную плиту, голос девоч- чи заставил Ефима содрогнуться. — Зоя 'это, внучка. Отца у ней красные убили— офицером был,— а мать от ти­ фа умерла, девочка на моих руках и осталась,— говорил Никита, подымаясь с бре­ вен.— Сейчас я, милая. За второй кучей бревен Ефим увидел девочку, сидевшую на телеге. Черты личи­ ка ее нельзя было разглядеть, но все же видно было, что оно не столь красивое, сколь милое своей детской простотой; маленькие ручжи ее что-то перебирали на коленях. Прекращение разговора огорчало, о многом хотелось расспросить старика, но ои раскланялся. — Всего хорошего. Надо итти. Приходите, когда время будет, потолкуем. Ефим спустился за. ним с бревен и прошел мимо телеги, задержавшись около нее. Девочка плела венок из прутиков вербы, часто примеривая его на курчавую го­ лову. Ее глазки сияли довольством: Ефим сожалел, что не мог теперь определить их цвета. — Трудно тебе одному такое дело начинать.— Ефиму не хотелось уходить. — Дело— любимое,— ответил старик. — А как ты думаешь, нельзя ли это общими талами? Старик, запрягая лошадь, ответил не сразу: — Может быть и лучше даже... если в числе этих общих сил не будет лоды­ рей. Семеро одного всегда сильнее. — Поедем скорее, дедушко.— Девочка спрыгнула с телега и повернулась перед стариком.— Посмотри какой хороший венок я сплела. А пахнет как! Хороший? — - Хороший, даже мне нравится,— не удержался Ефим. Сумерки медленно вытесняла темно-синяя ночь. Луны на небе не было, и по­ стройки на Гурьяновой усадьбе сливались с высоким березовым лесом в одно черное пятно, и только развороченная крыша старого дома чуть выделалась сухими ребрами стропил. — Один разворачивает старое гнездо, а другой на старости лет начинает новое делать.— Вслух разговаривал Ефим с самим собой.— Забавный старичонке. Я его тогда буржуем назвал, а какой же он буржуй, если в земле, как крот, роется. Трава покрылась холодными капельками росы. Мокрые ноги мерзли. Ефим уско­ рил шаг, все еще думая о старике и его швом и интересном деле. XV I. Сухие прошлогодние травы отшумели рано: крепкая зелень скоро смяла их, при­ крыла своим светлым платьем. В полях носились запахи молодой травы; теплый вете­ рок шелестел в мелких перелесках, мягко гладил открытый лоб. Ефим всю неделю не был в деревне. Первый раз приехал в поле и остался там до субботы. Не раз собирался уезжать, но вскоре же отгонял от себя думы об этом: земля черноземистая, казалось, не отпускала от себя. Щи из вяленого мяса здесь казались самым вкусным блюдом. В полдень, когда кони отдыхали и ели мешанку из плесневелого сена, Ефим бро­ дил по разлому Дальней гривы, любовался далеким видом, открывавшимся на запад. Дальняя грива— самая высокая в земельном наделе Чернового, с большого, похожего на огромную шляпу, бугра на хребте ее видно не только Пологую гриву и серую кляксу села за ней, но и зеленую щетину тайги. Отсюда тайга 'казалась огромной, подымаю­ щейся из-за пригорка, головой, густые волосы которой подстрижены ежиком. Огром­ ной лысиной лежала Дальняя грива среди густого березнпка, который называли чер- новокие мужики Чащей и в котором .ишь кое-где виднелись маленькие елани полос, точно врезанных в огромные зеленые рамы. Подставляя грудь резвому весеннему вет­ ру, любовался Ефим длинными склонами Дальней гривы и бурым пятном Пологой гри­