Сибирские огни, 1929, № 2

Подходя в куче «ровен, сложенных на наиболее высоком месте пологого склона, увидел седую с маленькой плешинкой голову, часто прячущуюся за бревна. По этому порывистому и 'одинаково повторяющемуся движению головы он узнал, что человек ко­ пал землю. — Бог на помощь.— Эти слова, так любимые деревней, вымолвил он первый раз после возвращения домой, подозревал в старике знакомого односельчанина.— Здорово живешь. - Спасибо. Здравствуйте.— Старик распрямился так быстро, что спина его хрустнула. — A-а. Это ты? Как тебя... — Я. Никита положил ладони на, черенок лопатки и навалился грудью на них, приго­ товившись к разговору. Что роешься тут? Место облюбовал? Хорошее место. Для сада хорошее и требуется, Ефим Гурьянович. Ефима удивило то, что старик знал уже его имя и отчество; он сел на верхнее бревно. — Тут место наилучшее: теплое, солнечное,, а земля— крулинчатый чернозем. Редко попадается такая хорошая земля. — Вот что скажи, старик: зачем тебе сад?— по-деловому спросил Ефим.— Не успешь вырастить и подохнешь. Да и ничего из твоей затеи не выйдет: зима сердитая. Моя затея не напрасна,. Вот увидишь.— По лицу старика бойкими кругами пробежала радость.— Уж я это дело-то вот как знаю! С малых лет занимаюсь. Он бросил лопатку, лодошел к Ефиму и сел рядом с ним. — Не могу жить без сада. Сад нарушится или отберут, а мне кажется, что руки обрубили, сердце заноет. Говорят, что человеку курящему очень трудно бросить табак, так же и мне: любовь-то к этому делу с земляной пылью в тело вошла, когда я еще маленьким был, в кровь впиталась и сейчас ее ничем не вытравишь. Живу этим делом. Каждому человеку, я думаю, любовь необходима: надо .'побить... Ефим короткий и опрашивающий взгляд кинул в глаза старика, светящиеся глу­ боко запрятанными огоньками. Бабы— это другое,— продолжал Никита, так бы отвечая на его вопрос, за­ ключенный во взгляде.— Дело какое-то надо любить, труд. Хороший крестьянин любит пашню, скотину, пчеловод— пчелок, а я— 'деревья, кустарники, цветы. Возьмем инже­ нера: разве он, изобретатель, сделает хорошую машину, если не будет любить своего дела?— Нет. Делать надо не только руками, но и сердцем. Ефим, не шевелясь, слушал, казалось, не только его голос, но и удары сердца вложенные в голос. - Четвертый раз берусь. С первой ямки начинаю все. То несчастье, то суд, то воеиная служба и начинай все опять с первого деревца. После японской войны в Си- оири здесь сад основал. Смеялись надо мной тогда, говорили, что ничего не выйдет из моей затеи. А в двенадцатом году в Томске на выставке похвальный лист выдали. В по­ следние годы пудов по восемьдесят одних ранеток в осень собирал. Антоновками пеиин- •-итовокий плодоносить начали. Гранатную вырастил. Антоновка— одно яблоко— до по­ луторых фунтов выросло. ~ ^ нтеРееный ты, старик.— Ефиму нравилось то упорство, с которым брался а возооновление любимого дела Никита Евдоксеевич. ктюм ^Ы’ усмехБулся ^ р и к .— Не один я интересный, все люди— интересные, 1|Ми“е ',ен1яев> жуликов да подлецов. Каждый человек интересен, ежели он крепко, обе- ч т о ? у к а м " 11 е любовью за свое дело взялся. — Никита так посмотрел на .собеседника, что f 0^ 10 Х0ТеЛ [ф(нцуиать его насквозь, проверить свое заключение о нем и сказать, н тоже по-своему интересный человек.