Сибирские огни, 1929, № 2

— Ну, тяни,— Амос протянул Ефиму руку с дудочками, вторые концы которых были в кулаке. Ефим выдернул, не выбирая, ближнюю дудочку. — Воронко,— поморщившись, будто глотая горький порошок, об’яшл Амос. Все имущество разделили, оставались только постройки. Братья стали угрюмее, не глядели друг другу в глада. Каждый знрл, что при делеяоке построек не обойтись без неприятностей. Новенький домик, в котором жил сейчас Ефим, всем им нравился. Вопрос о лишении Ефима права на часть имущества, как . приемыша, и в хозяйстве ра­ ботавшего очень непродолжительное время, они подымали только потому, чтобы иметь больше уверенности, что и этом домике не. будет его, но после того, что произошло, особенно после каталажной камеры и строгого окрика Макара: «Поделите, все добро­ вольно, чтобы я жалоб больше не слышал; партизан обижать нельзя»,— они не могли даже вспоминать о том, что говорили об этом. Амос, наклонившись за прутиком, пер­ вый заговорил о разделе построек: — Долгу тянуть? Кому долгая достанется— тому и новый дом. Двое старый по­ полам разделят. — Без всяких долгих,— рявкнул Ефим, сообщая этим, что разговаривать об этом и выслушивать их мнения он не намерен,-—Мой новый дом. Никто, кроме меня, его не получит. — Как же это так он твовм-то стал? Амос, побагровев до корней волос и сопя, вплотную подошел к нему. — Он и выстроен-то без тебя,— Гриша спрыгнул с телеги, на которой сидел, как бы показывая свою готовность не только к словесной перепалке. — Потому что— мой. Вот и весь разговор.— Ефим, не торопясь, поворотился и пошел от братьев.— Кто самовольно полезет— башку тому оторву. У меня [«счет ко­ роткий. Амос с Гришей встретились взглядами, одновременно пошатнулись в сторону Ефима, но остановились, плюнув вперед себя. — От г.... подальше, меньше вони,— «казал Амос. , — Верно, бражо,— поддержал Гриша. — Говорят: всякий дом хозяином стоит. Пусть хватает, все-равно через год ни­ чего не останется: лень-то матуцгка больше его. Не слушая их и как бы каждым уверенным движением подчеркивая, что говорить больше не о чем и все останется так, как сказал он, Ефим с важностью сильного чело­ века, победившего многих, пошел от них. Проходя мимо дома, он услышал перебранку женщин. •— Там тоже дележка. Что это Устя кричит?— остановился, прислушиваясь.— ( тиральное корыто себе забирет. Из сеней вышел Гурьян, крикнул: — Иди-ка сюда. Наделок получай. Гриша и Амос, услышав это, поспешили к дому. Ефим зашел после их. В гор­ нице старик осторожно, как бы священнодействуя, открыл шкатулку, развязал черный платок и, достав перевязанную шерстяной ниткой пачку хрустящих бумажек, сунул <*■ Ефиму; — Вот твоя доля. Ефим удивленно пожал плечами, перебирая бумажки и рассматривая их. В пачке «или старые кредитные билеты достоинством от трех рублей до светлой и непомятой ' теринки,». Старик скопил их, годами отказывая семейным не только в покупке ■фаздничной одежды, но и в тех продуктах, которые можно было выгодно продать. . °i ^помнил, что редька с квасом бдлла частым хлебовом. Перебирал в памяти годы, Г *3”1 В. ®Р®шлое 1 ° юных лет, надеясь припомнить такой день, когда Гурьян, возвра- ясь с ,t|l3aPa или ярмарки, привез бы детям, а позднее « внучатам, гостинцы. И он не *• ‘ Сибирские Огни»