Сибирские огни, 1929, № 2

она сравнивает его ему с мужем я восхищается им, Ефимом. Он громко кашлянул и с сознанием своего (превосходства откинул голову назад, прошел в куть, почерпнул из кадки ковш воды и поднес его брату. — Выпей: шхрее успокоишься. Гриша, не подымая глаз на, брата, махнул рукой и вышиб ковш. Ковш ударился о порог и, перевернувшись в воздухе, упал на пол. — Не хочешь— не надо. Ефим сел ж столу, достал кисет и стал вертеть папироску. — А я пришел вот зачем,— начал он, -посматривая на Агриппину,— придется вам отсюда выбраться. Я с семьей перехожу сюда, а »ы— в старый дом. — Это еще надвое баушха сказала,— говорил Гриша, продолжая качать головой. — Без баушки обойдется.— Прикусив тонкий конец папироски, шюнул на пол.— С тобой разговор у хеня будет коротенький. — Я согласна,-^-сказала Агриппина.— Нам там еще лучше: одна семья. Услышав в этом желание угодить ему, Ефим посмотрел в ее прищуренные глаза, окаймленные, как маленькие озерки высоким камышом, густыми и черными 'ресницами, и в глубине их по играющим золотым искоркам прочитал, что она, действительно, гово­ рит это только для того, чтобы сделать ему приятное. — Решено. Завтра перетащимся.— Он говорил уже вежливо,— Довольно сканда­ лов со старым чортом. Одел шапку и, еще раз взглянув в глаза женщины, которая вошла в него так не­ ожиданно и заняла в груди маленькое, но свое место, он пошел к двери. — До свидания. Агрилина, накинув шаль на плечи, шла за ним. — Ты куда потянулась?— рычал Гриша, терзаемый злобой и вспыхнувшей ревностью. С Дарьей поговорить... куда кровать поставить, ящики и все...— не оглянув­ шись, в открытую дверь шагнула за Ефимом. Не слышала последнего окрика мужа. В темных сенях, норовнявшись с Ефимом, она почувствовала, как горячее дыхание его облило щеку, рука обхватила ее тело и прижала к груди. Это случилось так быст|)о, что уже в следующее мгновение, когда он выпустил ее, Агриппиной овладело сомнение: было ли это «а самом деде и не осталось ли только ее желанием? И те и другие двери скрипнули одновременно. Агриппина щучкой вывернулась из рук Ефима, толкнула его с крыльца, а сама заде],жалась у порога. Когда Гриша выбежал на двор, Ефим был на половине пути к старому дому. Он шел, не торопясь. Агриппина прошла, такое расстояние, которое лишало возможности подозревать ее в том, что она задержалась с деверем в сенях. Гриша погрозил кулаком и прошипел: ■— У-у, стерва. Он ринулся «перед, но, не «дела® и пяти шагов, вернулся обратно, сел на верх­ нюю ступеньку крыльца и смотрел на черные фигуры, пока они не скрылись за углом старого дома. Тоща он, задыхаясь, побежал за ними. Прижавшись к стенке тесовых сеней, ловил ухом тихий шорох, пока два раза не стукнула тяжелая дверь. X II. Дороги начали портиться еще в марте,— весна в этом году обещала быть ран- неи’ * в марте же особенно налегли на разверстку. -— Колчаку платили, а теперь советской власти плати, да еще хлебом. Вот завое- &ин св°боду...— говорили черновские мужики.— Последний хлеб выгребай да вези, а сеять чо?