Сибирские огни, 1929, № 2

В наши дни громко провозглашен ло­ зунг единения науки и жизни, настоя­ тельно заявлено требование к ученым — быть гражданами-строителями своей страны и ее промышленности, прочно обоснована необходимость для СССР пу­ тей индустриализации. Каждому из этих кличей и призывов наших дней есть со­ гласный отклик в жизни и деятельности Менделеева. Уроженец Сибири (род. в 1834 г. в То ­ больске), он вырос в бедности. В Петер­ бурге, куда на последние гроши привез­ ла его мать для ученья, он, после ее смерти, «остался один, без копейки де­ нег, но с неодолимой жаждой знания». На 23 году жизни он уже был магистром физики и химии, а 36 лет уже изложил в «Основах химии» свою «периодическую систему элементов». Он исполнил завет матери: «настаивать в труде» и «терпели­ во искать божескую или научную прав­ ду». Озаровская встретилась с ним тогда, когда он уже обладал мировой известно­ стью, а научный титул его (доктор хи ­ мии 6 университетов, член 11 академий наук и т. д.) занимал в печати больше места, чем былой титул императоров все­ российских. Но этот всемирно-признан­ ный и прославленный ученый заведывал «Палатой мер и весов» и не имел кафед­ ры в университете. Почему? Потому, что он был—ученый—гражданин. «Весной 90 г. в университете происхо­ дили студенческие волнения. В часы мен­ делеевских лекций собирались сходки и студенчество просило любимого профес­ сора передать министру Делянову их пе­ тицию. Несколько лекций не состоялось и, наконец, наступила последняя. За это время произошло много арестов и вы­ сылок. Делянов не принял петиции от Менделеева, и было известно уже, что Менделеев подал в отставку». На послед­ ней его лекции аудитория была перепол­ нена не только студентами, но и посто­ ронними лицами. Менделеев, войдя в аудиторию, «упомянул с долей лукавства о большом количестве собравшихся «слу­ шать химию». Раздался смех: все ждали от Менделеева политической речи. Но он начал: — «Марганец...». Опять пробежал было смех, но тотчас же в самом деле все стали «слушать хи­ мию». Вот что говорил тогда Менделеев: «До сих пор, как руды марганца, так и все почти богатства русские, которые разведаны, все они найдены только по­ тому, что, можно сказать, бросаются в глаза, — и крестьянин, черкес, казак их находит и говорит о них. Не так в самом деле должно быть: кроме того, что вы­ ступить имело случай на земную поверх­ ность, есть еще большие массы в глуби­ нах, в недрах земли, и надобно иметь фо­ нарь науки, чтобы осветить эти глубины и увидеть в темноте. 'И если этот фонарь знания внесете в Россию, то вы сделаете в самом деле то, чего от вас ожидает Россия. Ибо от чего же зависит ее благо­ состояние, от чего зависит богатство и бедность ее народа и ее международная свобода? Ведь только экономическая не­ зависимость есть независимость настоя­ щая; всякая прочая есть фиктивная... Вводя промышленные цели, разрабаты­ вая их, мы дадим не только действитель­ ное дело, живое практическое дело обра­ зованности, дадим дело народу, увели­ чим его благосостояние, т.-е. сделаем то самое, что в самом деле не достает в на­ стоящее время России. — Она, будучи страной земледельческой, получает свои рессурсы от — чтобы сказать резко и ясно — от грабежа земной поверхности того, что в ней содержится. Свозя, от­ правляя свой хлеб за границу, истощая, таким образом, свою землю и не возвра­ щая того, что берется и увозится, Рессия теряет». Менделеев произнес тогда, 39 лет тому назад, пламенную речь о необходимости индустриализации страны, о реакционно­ сти и губительности ее застылого пребы­ вания в числе стран чисто земледельче­ ских. Старая Россия вот как ответила на речь великого ученого: «был введен от­ ряд полицейских и Менделеев, Менделе­ ев плакал, видя такое поругание храма науки... Ассистенты увели его в кабинет и давали ему воды». Ныне лозунги, возглашенные в этой речи, стали правительственной програм­ мой. Речь Менделеева звучит для нас, как речь нашего современника, — и отвечает самым живым запросам современности. Не менее близок к нам и завет Менде­ леева, данный в предисловии к 3 изд. его «Основ химии»: — «Наука давно пере­ стала чуждаться жизни и написала на своем знамени: посев научный взойдет для жатвы народной». Заведуя «Палатой мер и весов», он, как ученый, «продолжал дело Ньютона и Галилея», а, как гражданин, ревностно отзывался на жизнь. «Рынок» требовал создания образцов мер в стране, созда­ ния поверочного дела». Немедленное проведение метрической системы было для Менделеева невозможно. Он занял­ ся своеобразной борьбой с торговым ка­ питалом: «командировки инспекторов, организованные Менделеевым, установи­ ли такие явления, как разновесы по «1 ф.», пятьдесят штук которых весили ровно пуд»... Менделеев больно ударил по торговой наживе, достигавшейся по­ мощью обманных мер.